ИЗ КНИГИ ВЛАДИМИРА МЕГРЕ:
  (разговор Владимира с бомжом)
"— О Христе мы ещё как-то помним. Безусых корнетов и генералов, идущих в этом строю, забыли. Может быть, и сейчас их Души, одетые в чистое бельё и форму офицерскую, стоят перед выпущенными нами пулями и просят, взывают одуматься.
— Почему к нам взывают? Нас, когда в них стреляли, ещё и не было.
— Тогда не было. Но пули и сегодня летят. Новые пули. Кто, если не мы, их выпускает?
— Действительно. Летят же пули и сегодня. И чего они столько лет всё летят? А из дома ты зачем ушёл?
— Не выдержал взгляда.
— Какого?
— Телевизор смотрели вечером. Жена на кухне была. Мы с сыном вдвоём смотрели. Потом одна из этих политических передач началась, о КГБ говорить стали. Понятно, поливали смело. Я газету специально взял. Вид сделал, что читаю, будто не интересно это мне. Хотел, чтобы сын переключил на другую программу. Политикой он совсем не увлекался. Музыку любит. А он не переключает. Я газетой пошелестел, украдкой на него смотрю. И вижу — сын мой в кресле сидел, руки его в подлокотники вцепились так, что белыми стали. Сам не шелохнётся. Я понял — он не переключит. Ещё сколько мог, держался закрывшись газетой. Потом не выдержал, смял газету, отбросил её в сторону, резко встал и сказал, выкрикнул: “Ты выключишь наконец? Выключишь?” Сын мой тоже встал. Но к телевизору он не пошёл. Стоит мой сын напротив меня, смотрит мне сын в глаза и молчит. А по телевизору продолжают... А мой сын смотрит на меня.
Ночью я им записку написал: “Ухожу на некоторое время, так, мол, надо”. И ушёл навсегда.
— Почему навсегда?
— Потому...
...Потом он встал, достал из проёма пакет целлофановый, укрыл меня чем-то вытащенным из пакетика. В тусклом свете свечи блеснули рядом с моим лицом три звезды на погоне кителя. Стало теплее под кителем, и я уснул.
Сквозь сон слышал, как пришли бомжи в свой угол с тряпьём и требовали у полковника бутылку за мой ночлег, он обещал им днём расплатиться, но они настаивали, чтобы он немедленно расплачивался, угрожали. Полковник перенёс свою фанеру-лежанку, положив её между мной и пришедшими бомжами, заявил: “Тронете только через мой труп”. И лёг на свою фанерку, заслонив меня от бомжей. Потом всё стихло. Мне стало тепло и спокойно. Проснулся я, когда полковник стал трясти меня за плечо.
  А ВОТ КОНЕЦ ЭТОЙ ИСТОРИИ:
  "Придя на квартиру, я хотел лечь спать, даже прилёг. Да бомж-полковник никак из головы не выходил.

Оделся я в чистое и пошёл к нему. Думал по дороге: “Может, согласится он со мной пожить. Приспособленный он ко всему. Практичный и аккуратный. К тому же — художник. Может быть, картинку для обложки книжки нарисует. Да и на оплату квартиры вместе с ним легче будет подработать. За следующий месяц платить уже нечем”.

При подходе к подвальному окну, из которого мы выбирались на рассвете, я увидел группу людей — жильцов дома, милицейскую машину и “скорую помощь”.

Полковник-бомж лежал на земле с закрытыми глазами и улыбкой на лице. Он был испачкан мокрой землёй. Мёртвая рука сжимала кусок красного кирпича. У стены стоял сломанный деревянный ящик.

Судмедэксперт записывал что-то в блокнот, стоя у трупа другого человека, в мятой, затасканной одежде и с искажённым лицом.

В небольшой толпе, наверное из жильцов дома, всё тараторила возбуждённо женщина:

— ... Я собачку выгуливала, он, тот, что улыбается, на ящике стоял к стене лицом, а они, трое, бомжи по виду, мужчины два и женщина с ними, сзади к нему подошли. Мужчина ящик как дёрнет, он и рухнул с ящика на землю. Они его ногами бить стали, ругаться. Я закричала на них. Бить они перестали. Этот улыбающийся встал. Тяжело он вставал. И говорит им, чтобы уходили и больше на глаза ему никогда не попадались. Они снова ругаться стали, на него пошли. Когда подошли, он резко так, прямо и не размахиваясь, ладонью, ребром ладони по горлу тому, кто ящик выдёргивал, ударил. И не размахивался вроде, а как ударил, то тот и скрючился, задыхаться стал. Я закричала снова. Двое сразу побежали. Сначала женщина, потом мужчина за ней побежал. Улыбающийся этот за сердце держится. Ему бы присесть или прилечь тут же, раз сердце прихватило, а он снова к ящику своему подошёл. Медленно так подошёл, к стеночке его подвинул. Сам за стену держится и лезет на ящик. Встал на него. Да совсем плохо ему, видно, стало. Вниз оседать начал. Оседает и всё чертит кирпичом красным по стене, так до земли дочертил, лёг лицом кверху у стеночки. Я подбежала, смотрю, а он не дышит. Не дышит, а улыбается.

— Зачем он на ящик полез? — спросил я у женщины.

— Да, зачем он лез, раз сердце прихватило? — переспросили из толпы.

— Так он же рисовать всё хотел. И когда эти трое бомжей к нему сзади подкрались, рисовал он. Потому, наверное, и не заметил их. Я с собачкой своей долго гуляла, а он всё время на своём ящике стоял и рисовал. Ни разу не повернулся от своего рисунка. Вот же рисунок, повыше, — показала женщина рукой на кирпичную стену дома.

На серой стене дома красным кирпичом был нарисован круг солнышка, в середине его кедровая веточка, а по краям круга-солнышка, по кругу, буквы какие-то неровные.

Я подошёл поближе к стене, прочитал: “Звенящие Кедры России”. Ещё лучики шли от солнышка. Их было только три. Больше бомж-полковник не успел нарисовать. Два коротких лучика, третий тянулся, искривляясь и затухая, до самого основания стены к земле, где лежал, улыбаясь, мёртвый бомж-полковник.

Я смотрел на его запачканное землёй улыбающееся лицо и думал: “Может быть, успела Анастасия в последнее мгновение его жизни прикоснуться к нему своим Лучиком, обогреть. Хоть немножко обогреть Душу этого человека и унести её в светлую бесконечность”.

Я смотрел, как грузили в машину тела погибших. “Моего” полковника бросили небрежно. Его голова ударилась о дно кузова. Я не выдержал. Сорвал с себя куртку, подбежал к машине, стал требовать, чтобы подложили под голову ему куртку. Один санитар выругался на меня, но второй молча взял куртку и положил под седеющую голову полковника. Машины ушли. Стало пусто, словно и не произошло ничего. Я стоял и смотрел на освещаемый утренним солнцем рисунок и надпись. Мысли смешивались. Что-то, хоть что-то я должен сделать для него, для этого кагэбэшника, погибшего здесь офицера России! Ну что? Что? Потом решил: “Я помещу твой рисунок, офицер, на обложку своей книжки. Я обязательно напишу её. Хоть пока ещё не умею писать, всё равно напишу, и не одну. И на всех буду помещать твой рисунок как эмблему. И обращусь в книжке ко всем россиянам:

“Россияне, не стреляйте в сердца своих офицеров невидимыми, разрывными пулями, пулями жестокости и бездушия.

Не стреляйте с тыла ни в белых, ни в красных, синих или зелёных своих солдат, прапорщиков и генералов. Пули, которые в них выпускаются с тыла, страшнее свинцовых. Не стреляйте в своих офицеров, Россияне!!!”
  http://www.gennadij.pavlenko.name/ex-book?text=783
  Надеюсь, что я не утомила вас доглим чтением, а только показала, что и среди бомжей есть СВЕТЛЫЕ ДУШИ ЛЮДЕЙ, для УВАЖЕНИЯ которых в вышенаписанном тесте-опроснике по какой-то причине НЕ НАШЛОСЬ МЕСТА!

Доброе!

ПРОТЕСТУЮ!  Я нажала "Результаты опроса", чтобы посмотреть что там без меня наголосовали, а мне высветилась табличка, что мой голос принят. Я не согласна с этим, потому что НЕ ГОЛОСОВАЛА. Если какой-то мой голос приняли к сведению, то я даже и не знаю какой.

Отредактировано СОНИЯ (22-04-2011 21:32:19)

Не читал. Смотрел кино, наша Раша, про жизнь Рублевских бомжей....

За что он так страдает? И если придет ответ, то чаще, можно только посочувствовать страданиям этого человека. В других случаях, видишь его довольство этой жизнью. И понимаешь, что "Человек, на своем исконном месте." А так, присоединяюсь к Игорю. У каждого своя история.

Ха, ха.... Сонь, ты еще не привыкла к голосованием за мэров, президентов, депутатов....  

Гена, ты же знаешь, что каждый имеет то, что сам заслужил.
(Это конечно грубая интерпритация, но... Если ты к примеру смог увидеть его прошлое воплощение, и увидел, что он был начальником нацистского концлагеря. И на нем висит тяжесть тысяч загубленных людей...     Ты бы успокоился?)

п.п.с. Нет, ты бы "Добавил" еще и от себя....

Отредактировано IDYSHII1 (23-04-2011 11:09:35)

Нет таблички. И естественно за такие грехи, он бомжом не будет, Маловата плата однако. И расчитываться придется во множестве воплощений.
Бомжом будет тот, по чьей вине, он в прошлые времена пустил по миру кого нибудь, лишив его средств к существованию. Обычно судят так же, как и он сам судил кого то. И расплата, идет по подобию.

Я называю бомжами тех у кого нормальная одежда,психика и внешний вид
но по каким то причинам они не имеют документов и прочих атрибутов
цивилизации или постоянных доходов БОМЖ-без определенного места жительства.
К таким у меня чувства : ты встрял чувак но я помогу тебе подняться. 

Моя Реакция на описанных "больных" людей которых общество ошибочно называет БОМЖами :
О блин!    почему их не изолируют службы красного креста и подобные общественные группы?
.... потому что руководство этих групп тащит денежки налогоплательщиков себе в карман ... воришки.

Моё отношение к бомжам ничем не отличается от отношения к другим людям.............К каждому своё отношениие.