Каждое утро мы просыпаемся, выходим из своих сновидений и входим в состояние, называемое бодрствованием. Это нормальное для нас состояние характеризуется наличием непрерывного потока мыслей, большинство которых повторяются снова и снова. Так от чего же мы пробуждаемся, когда происходит духовное пробуждение? Мы пробуждаемся от отождествления со своими мыслями. Каждый, кто духовно не пробудился, полностью отождествлён со своим думающим умом и подчиняется ему — никогда не умолкающему голосу в голове. Этот мыслительный процесс является навязчивым: вы не можете его остановить — или, по крайней мере, так кажется. Кроме того, вы к нему привязаны: вы и не хотите его остановить, или, во всяком случае, не захотите до тех пор, пока страдание, порождаемое непрерывным ментальным шумом, не станет невыносимым. В непробуждённом состоянии не вы пользуетесь мыслями — мысли используют вас. Вы едва ли не одержимы мыслями, и эта коллективная обусловленность человеческого ума уходит корнями в прошлое на многие тысячи лет. Вы ничего не видите таким, как оно есть, — всё искажено и урезано ментальными ярлыками, концепциями, суждениями, мнениями и привычными реакциями. Ваше восприятие себя как личности сводится к истории, которую вы постоянно рассказываете самому себе. «Я и моя история» — вот к чему сведена ваша жизнь в непробуждённом состоянии. А когда ваша жизнь урезана до такой степени, ваше счастье никак не может быть продолжительным, потому что вы уже не вы.
Значит ли это, что, пробудившись духовно, вы перестаёте думать? Нет, конечно. На самом деле, тогда вы можете использовать мышление гораздо эффективнее прежнего, но понимаете, что у вашего Бытия есть глубина, полная жизни тишина, которая несопоставимо больше мысли. Это само сознание, а мыслящий ум — лишь его мелкая часть. У многих людей первым признаком духовного пробуждения является то, что они вдруг начинают осознавать свои мысли. Они, можно сказать, становятся свидетелями своим мыслям. Они перестают полностью отождествляться с умом, и поэтому начинают чувствовать в себе глубину, которой до этого не знали.
Для большинства людей духовное пробуждение — процесс постепенный. Оно редко случается внезапно. Когда так происходит, то обычно это бывает результатом очень сильного страдания. Как было у меня. Не один год я жил, то впадая в депрессию, то испытывая острую тревогу. Однажды ночью я проснулся в состоянии ужасного страха — такого сильного я никогда не испытывал. Жизнь казалась бессмысленной, пустой и враждебной. Она стала настолько невыносимой, что неожиданно мне в голову пришла мысль: «Я больше не могу жить с самим собой». Мысль повторилась несколько раз. Внезапно я отступил от неё, посмотрел на эту мысль, как она есть, и осознал её странность: «Если я не могу жить сам с собой, то меня должно быть двое — «я» и «сам», с которым я больше не могу жить». Возник вопрос, кто такой этот «я», и кто такой «сам», с кем я не могу жить. Ответа на этот вопрос не было, и моё мышление остановилось. На какой-то миг установилась полная внутренняя тишина. Вдруг я почувствовал, что меня втягивает в какую-то воронку или вихрь энергии. Меня охватил сильный страх, а тело начало трястись. Я услышал слова: «Ничему не сопротивляйся». Они как будто прозвучали у меня в груди. Я чувствовал, что меня втягивает в какую-то пустоту. Внезапно страх полностью исчез, и я почувствовал, что падаю в эту пустоту. Что было потом, я не помню.
Наутро я проснулся с чувством, будто только что родился. Всё казалось мне свежим, чистым и чрезвычайно живым. Всё моё существо было наполнено живой тишиной. Когда я в тот день бродил по городу, мир казался мне только что появившимся на свет, полностью лишённым прошлого. Я был изумлён умиротворением, которое я чувствовал внутри, и красотой, которую видел снаружи, даже в гуще автомобильного движения. Я больше не судил и не интерпретировал то, что воспринимали мои органы чувств, — комментарии ума почти совсем отсутствовали. С того дня я воспринимаю мир и взаимодействую с ним через тишину, а не через ментальный шум. Умиротворение, которое я ощутил в тот день больше 20 лет назад, никогда не покидает меня, хотя степень его интенсивности меняется.
В то время у меня не было никакой концептуальной основы, которая могла бы помочь понять, что со мной случилось. Спустя несколько лет я осознал, что пережитое той ночью острое страдание, должно быть, заставило моё сознание перестать отождествлять себя с несчастным собой, с тем страдающим «маленьким я», которое, по сути, было созданной умом фикцией. Это разотождествление, должно быть, было настолько полным, что само страдание сдулось, как надувная игрушка, у которой открыли клапан. И осталась моя истинная природа, вечное «Я ЕСТЬ» — сознание в чистом виде, каким оно было до отождествления с формой. Его можно также назвать чистой осознанностью или присутствием.
