КТО Я?

Жизнь человека не имеет смысла в линейном понимании. Если предположить, что человек кормит энергетических вампиров, то смысл его жизни - быть донором и плодить новых доноров. Если предположить, что богу скучно во вселенной, то смысл существования человека - быть актером и плодить новых актеров. Мы не знаем, кем являемся в действительности, но нам хорошо известно, кем мы точно не являемся. Каждый раз, когда мы испытываем трудности и всякого рода душевный дискомфорт, даже если делаем нечто общественно значимое и уважаемое, мы собой не являемся.

Мы играем социальную роль по чуждому сценарию. Я неотделим от тела, но я – не тело. Я – не ум, хотя мой мозг, как хранитель информации, находится во мне. Человек может быть и нежным зверьком, и свирепым вепрем, воплощением добродетели и исчадием ада. Понимание себя неотделимо от полного принятия себя, внимания к себе, умения разделять внутри себя наносное, и собственное. Когда человек сам себе чужой, когда неуютно наедине с самим собой, когда страх одиночества толкает в толпу, значит, побеждают чужие силы.

Радость приносит отсутствие зацепок за результат, когда живешь по своему пониманию, с верой в себя, в свои способности и силы. От каждого ожидается соответствие установленным идеалам, поэтому всю жизнь приходится примерять на себя это одеяло общественных установок, подгонять себя под стандарт, созданный конкретным окружением. Человек – это биокомпьютер, программа действия, а ум и тело - инструменты воплощения программных целей в жизни.

Программист неизвестен, но гениален – у каждого разный объем оперативной памяти; каждый наделен внутренним процессором, отличающиеся по скорости исполнения задач и эффективности; для каждого написана индивидуальная программа, хотя алгоритмы их исполнения во многом могут совпадать. Возможно, программы даются с самого рождения, но могут корректироваться в процессе жизни и влиять на свою «жизнь». Проблема человека не в мире – мир существовал до человека, будет существовать и после него. Проблема - в самом «я», в самом восприятии «я», как самого себя, в восприятии себя, как личности. Исчезновение «я» способно обрушить всю мировоззренческую систему человека, потому что вместе с «я» исчезнут и привычки, вера, принадлежность стране, самоидентификация. Этим человеком нельзя манипулировать – для этого нужны какие-то зацепки за важное, существенное в его жизни - его идеалы, понимание жизни, принципы, твердые убеждения.

Спокойствие приносит предсказуемая реакция, знание характера и привычек человека. Человек же гибкий и непредсказуемый в своих мыслях и делах не дает расслабиться и всегда вызывает подозрение, сомнения и недоумение. Такого человека сможет полностью принять лишь другой пробужденный, со сходной частотой вибрации, освободившийся от своего железобетонного «я», от набора привычек и традиций и не шагающий в ногу с толпой. Существовал ли я до своего рождения? Почему не помню, как рождался, и не помню первые годы жизни? Когда мы начинаем понимать, что ограничены своим телом, и воспринимаем ли его самим собой?

Младенец рассматривает свои пальцы и не понимает - принадлежат они ему лично или нет. Путаница я с телом начинается с осознания, что тело выполняет приказы моего ума. Мы помним свое детство с определенного возраста, когда развитый ум уже в состоянии удерживать память и воспроизводить ее элементы по желанию. Пока работает сознание, человек отделяет себя от мира. В коме, во сне или в дистрессе сознание затуманивается или отключается, а весь огромный мир исчезает. Исчезает и сам носитель сознания, как часть проявленного мира. Идеи формируются умом и всегда искажают действительность, и любая мысль, обозначенная вербально и даже не высказанная вслух, сразу же превращается в концепцию.

Мне даны ум, тело, желания, чувства, эмоции, память, но все одни вместе или в отдельности мною не являются. Я не могу измениться, потому что мне неизвестно, кого/что менять, от чего отказываться, к чем стремиться и кем/чем становиться. Я не могу оставаться и самим собой по той же самой причине. Я даже не знаю, кто пишет эти строки, под чью диктовку, как образуются и приходят мысли. Если я сам себе не принадлежу, то как я могу влиять на себя и на мир, если не по воле Творца, неизвестной, неосознаваемой, непонятной мне самому? Как я могу брать ответственность за что угодно, если мне себя, кроме как с телом, не с чем больше идентифицировать, соотносить, определять? С чего я сам начинаюсь? С тех первых моментов, когда стал отделять себя от других, от мира? Выходит, что я начинаюсь с каких-то обрывочных воспоминаний о себе в каком-то малом возрасте? Я цепляюсь за обрывки памяти и называю это самим собой. Я начался с обрывочных воспоминаний о себе. Я – память, я смутное воспоминание… и зацепиться толком и не за что.