В 1960-е годы, чтобы привлечь внимание профессиональных клубов, надо было проявить себя в игре за сборную команду школьников своего города. Ниже этого уровня большие клубы не заглядывали. Они считали, что, если ты недостаточно хорош, чтобы представлять свой город, то не представляешь интереса и для них. Мне было 13 лет, критический возраст с точки зрения охотников за юными талантами, а моя манера игры все еще была далека от профессиональных стандартов. К тому времени я учился в лестерской средней школе Краун Хиллз, где на уроках главным образом глазел в окно и даже не слушал монотонное бормотание учителей. Однажды учитель физкультуры сказал мне, что хочет послать меня на отборочный конкурс в сборную города для учащихся младше 14 лет, но только в качестве запасного игрока. В основном составе там уже был талантливый вратарь, превзойти которого, по мнению учителя, у меня не было никаких шансов. Тот парень успешно играл в команде 15-летних, и считалось само собой разумеющимся, что за команду сверстников он выступит еще лучше. Но тут, как обычно в моей жизни, в дело вмешалась «судьба». Видеть жизнь такой, какова она есть, можно лишь уяснив для себя одну важную вещь: случайностей нет. Мы сами творим свою реальность, и она зависит от того, следуем мы своему интуитивному знанию или находимся под контролем рассудка.
Первую отборочную игру я тоскливо просидел на скамейке запасных, что мало соответствовало моим стремлениям — я ведь хотел быть вратарем на поле. Когда и на время второй игры меня с другими запасными отправили на тренировочную площадку, я уже начал думать, что в команду мне не попасть. И вдруг кто-то крикнул с поля: «Эй, ребята, кто-нибудь из вас может встать на ворота?» Это был менеджер команды. «Да!» — откликнулся я и рванул к нему что есть духу, чтобы никто меня случайно не опередил. Один из двух вратарей получил травму и вынужден был уйти с поля. С задачей я справился так хорошо, что менеджер пригласил меня на следующую игру уже как дублера того самого вратаря-вундеркинда. Третий матч стал решающим в моей жизни. Я был в ударе и отыграл его на настоящем профессиональном уровне. Состав команды в тот раз оказался довольно слабым, и мячи сыпались на меня один за другим со всех сторон. Это был один из тех удивительных дней, когда даже по ошибке бросаясь в противоположную от мяча сторону, я каким-то чудом в полете все же умудрялся отбить его ногой. Казалось, я не мог пропустить гол даже если бы захотел. Что-то вселилось в меня в тот день, но только десятилетия спустя я начал понимать, что именно это было. Я был принят в команду вместо того вратаря, которого все считали лучшим. Год спустя я перешел в команду 15-летних, и привлек к себе внимание профессиональных клубов. Вскоре я подписал контракт с клубом «Ковентри Сити», входившим тогда в высшую лигу Англии, и, бросив школу, начал зарабатывать на жизнь тем, чем давно и так сильно хотел. Став профессиональным футболистом, я принял этот как должное, поскольку непонятным мне тогда образом заранее знал, что так будет.
Очень скоро, однако, моя карьера в футболе оказалась под серьезной угрозой — всего в 15 с половиной лет врачи обнаружили у меня первые признаки ревматического артрита. Болезнь поразила сначала левое колено, затем оба и вскоре дошла до ступней. Позднее, когда я уже покинул спорт, боли и опухоли распространились на запястья, кисти рук и все пальцы. Но это было потом, вначале же я в течение нескольких лет отказывался смириться с приговором врачей и продолжал играть. Сегодня я сам удивляюсь тому, как мне с артритом удалось успешно выступать за «Ковентри» целых четыре года. В конце концов наступил момент выбора: либо сейчас же оставить спорт, либо прожить всю оставшуюся жизнь в инвалидной коляске. Мне было тогда 19 лет, и я решил продолжать играть. Я перешел в другой клуб, «Хирфорд Юнайтед», где с успехом выступал еще год, после чего моя карьера оборвалась резко и навсегда. Боли в тот последний год были чудовищными, и мои ежедневные тренировки, когда приходилось подолгу разминать суставы, были похожи на агонию. В начале каждой тренировки я двигался страшно неуклюже и, чтобы скрыть правду, всякий раз придумывал новые оправдания — то мозоль, то мышечные спазмы. Я понимал, что если в клубе узнают истинную причину, мне тут же станут искать замену. Атмосфера стадиона и адреналин помогали забыть о боли, и я играл по-прежнему хорошо, поэтому вопросов не возникало. Мы выиграли отборочный матч для перехода в следующую лигу. Это было очень неплохо для 20-летнего профессионала, и мной начали интересоваться крупнейшие национальные клубы. Однажды вечером перед сном я заметил, что обычная опухоль на моем левом колене исчезла, впервые за последние пять лет. «Дела идут на поправку!» — с радостью подумал я. Проснувшись на следующее утро, я почувствовал, что не могу дышать. Простейший вздох длился целую вечность, и я подумал, что умираю. Я попытался разбудить жену Линду, спавшую рядом, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Дыхание внезапно восстановилось, я вновь ощутил свое тело и почувствовал, как все суставы свело страшной судорогой. Я не мог повернуться на бок, не говоря уже о том, чтобы встать, и хотя боли со временем стали ослабевать и восстановилась способность двигаться, с футболом для меня было покончено навсегда.
С точки зрения разума с его однобоким видением жизни разрушение мечты в таком юном возрасте — настоящая трагедия. Прямо хоть плачь. Нет, правда, это действительно очень больно, но — жизнь часто преподносит нам бесценные подарки судьбы под видом несчастий. Футбол сыграл в моей жизни отведенную ему роль, настало время для следующего шага. Опять же, моему маленькому, рассудочному «я» ситуация виделась в исключительно мрачных тонах. Для него, не способного видеть дальше ближайшего поворота реки, моя жизнь в один миг разлетелась вдребезги. Для большого же, истинного «я» не случилось ничего страшного — один этап подошел к концу, пора переходить к следующему. Футбол научил меня таким важным вещам, как концентрация воли и дисциплина, необходимым для успешного движения к любой цели; он также с ранних лет укрепил во мне веру в себя и способность не терять голову в экстремальных ситуациях. Футбол и в известной мере артрит научили меня владеть своими эмоциями. Жизнь с непрерывной, почти круглосуточной болью, которая год от года только усиливается, закаляет волю и воспитывает непоколебимое упорство. Когда боль такая, что даже надеть носки становится настоящей пыткой, все остальное кажется ерундой. Конечно, я сильно переживал внезапное окончание моей футбольной карьеры, но и воспринял его как вызов: пойду я навстречу новой мечте или утону в депрессии из-за постигшей меня неудачи?
Следующую мечту, пожалуйста.(Д.Айк)
Ведь у него такое же эго..несладко ему пришлось..