Эволюция и посвящение

РО: Понятие эволюции употребляется обычно в связи с учением Дарвина и изменением физических форм. В эзотеризме вы употребляете понятие эволюции в более широком смысле?

БК: Я говорю об эволюции сознания. Мы исходим из того, что Дарвин описал эволюцию форм в природе, физического тела в животном мире, из которого произошло человеческое царство. Человеческое существо не является просто животным, в нем соприкасаются дух и материя. В соответствии с эзотерическим учением, человеческая душа, приобретя индивидуальность, воплотилась восемнадцать с половиной миллионов лет назад, чтобы позволить этому высокому аспекту проявиться в материи.

Каждое царство природы развивается из нижестоящего. Первым появилось минеральное царство, наиболее плотное. Из него произошло растительное царство. Из растительного выросло животное царство. Из животного выросло человеческое царство; наше тело имеет животное происхождение. Из человеческого царства происходит следующее царство (о котором люди ничего не знают, если они не эзотерики), называемое духовным царством, которое состоит из Мастеров Мудрости и посвященных. Духовное царство, или Царство Душ, находится непосредственно над человеческим царством, через человеческое царство открывается вход в духовное. На передовой ступени развития, когда душа начинает выражать себя через человека, вы входите в духовное царство сквозь "врата" посвящения. Человек должен пройти пять "врат", чтобы стать Мастером. Все Мастера прошли эти пять посвящений. В конечном итоге, каждый человек достигнет совершенства на этом Пути.

РО: Что это за пять ступеней?

БК: Первая ступень, или посвящение, является рождением принципа Христа. В Евангелии Путь посвящений символически изображен через жизнь Иисуса. (Разумеется, Путь посвящений намного древнее, чем христианство, он почти такой же древний, как само человечество.) В Евангелиях рождество Иисуса является символом первого посвящения, называемого "Рождение в Вифлееме", рождение Христа в сердце. Это приводит человека, мужчину или женщину, в первый раз к контакту с Духовной Иерархией, и выражается в господстве над физическим телом.

Второе посвящение называется "Крещение", оно показано символически крещением Иисуса в Иордане. И проявляется господством воли над эмоциями и желаниями.

Третье посвящение, "Преображение", символизировано преображением Иисуса на горе Фавор. Для посвященных это кульминация процесса, завершающего объединение трех нижних тел под властью души: физического, эмоционального и умственного. С точки зрения Мастера это является первым реальным посвящением, так как это первое посвящение души.

После этого человек получает четвертое посвящение, символизированное через смерть Иисуса на кресте. Оно называется "Распятием". На Востоке его называют "Великое Отречение", когда человек отказывается от всего, если нужно, даже от жизни, чтобы доказать, что посвященный восходит из материи в сияющий свет Духа. Иисус прошел через четвертое посвящение на кресте, чтобы продемонстрировать нам его физически и представить миру этот Великий Путь самоотречения.

Затем следует пятое посвящение, "Воскресение", символизированное воскрешением тела Иисуса на третий день после распятия. После пятого посвящения человек становится Мастером Мудрости, полностью освобожденным от власти материи. Мастер живёт в воскресшем теле, в теле из света. Каждое посвящение притягивает соответствующее количество субатомных частиц к телу посвящаемого. Ко времени, когда он или она получает четвертое посвящение, тело уже на три четверти состоит из света. Тело выглядит совершенно обычным, так же как и любое другое, но излучает свет в оккультном, эзотерическом смысле; только четверть состава тела посвященного является атомной, три четверти - субатомной. При пятом посвящении этот процесс полностью завершается. Мастер свободен от нашей физической планеты, Он больше не обязан здесь воплощаться. Теперь Он живет в теле, совершенно преображенном и воскресшем в эзотерическом смысле. Некоторые Мастера остаются на планете Земля, чтобы позаботиться о нашем развитии, но многие переходят на более развитые планеты или даже покидают эту Солнечную систему.

РО: Каковы основные предпосылки начала процесса посвящения?

БК: Душа видит, что личность начала отражать качества души на физическом, эмоциональном и умственном уровнях, что личность стала альтруистичнее, над ее поступками перестали господствовать личные желания. Личность становится "отражением" души, она стремится осуществить цели души, даже если человеку не ясно, что он сам является душой. Тогда мы видим альтруиста, который посвятил себя благу людей, служению человечеству. Интересы других людей, их развитие и общественный прогресс он считает более важными, чем свои личные интересы.

РО: Сколько времени нужно от начала процесса посвящения до достижения уровня Мастера?

БК: Требуются сотни тысяч воплощений до первого посвящения. Если оно пройдено, то возможны еще от двух до пятнадцати - восемнадцати жизней до второго посвящения. В среднем нужны от шести до семи жизней. Добиться второго посвящения очень трудно, потому что для этого необходимо подчинить духовной воле сильную эмоциональную природу. Пройдя второе посвящение, можно ускорить остальное, и в той же жизни, или следующей, пройти третье посвящение. Четвертое посвящение удается пройти в следующей жизни, а пятое в следующей или в той же жизни, если таковы судьба и возможности. Существуют определенные условия, слишком сложные для объяснения, но если обобщить, то последние несколько воплощений быстро заканчивают эволюционный процесс.

РО: И наконец, как вы сказали, человек становится Мастером самого себя, Мастером жизни.

БК: Да. С сознанием во всех мирах нашей планеты и самообладанием во всех мирах, что не совсем одно и то же. Мы имеем сознание в физическом мире, для нас он реальность, но немногие люди имеют полное физическое самообладание. На сегодняшний день в воплощении пять с половиной миллиардов людей, из них 850000 человек прошли первое посвящение и поэтому демонстрируют физическое самообладание.

РО: Это не много.

БК: Нет, это совсем не много. Приблизительно 240000 воплощенных людей прошли второе посвящение, и около 2300 - 2400 прошли третье посвящение. Только около 450 воплощенных людей прошли четвертое посвящение.

РО: Сколько человек прошли пятое?

БК: Шестьдесят три Мастера Мудрости связаны с человеческой эволюцией. Но существует еще большее количество Мастеров, работающих с до-человеческими эволюциями, с животным, растительным и минеральным царствами. Кроме того, некоторые Мастерa занимаются эволюцией ангелов, или "дэв", которых необозримое количество.

ПРЕОДОЛЕНИЕ СТРАХА

Эта глава – отредактированный текст выступлений, состоявшихся в 1989 г. на конференциях по трансмиссионной медитации, в Сан-Франциско, США, и в городе Kerkrade, Нидерланды, в центрах сети Тара. Вопросы, не отмеченные датами, задавались на этих конференциях.

Кроме вдохновения моего Учителя, формулировкой идей этой лекции, я обязан учениям Шри Рамана Махарши, Кришнамурти, Мастера ДК (через Алису Бейли), и Господа Майтрейи.
Бенджамин Крем
Страх, должно быть, самая неприятная, губительная, разъедающая, связывающая, не пускающая эмоция, из тех к которым мы склонны. Кажется, нет никого в мире, кроме Мастеров Мудрости, кто был бы полностью свободен от тисков страха.
Нам завещали преодолевать страх, становиться бесстрашными. Каждый учитель в писаниях, обращенных к человечеству, делясь своей мудростью и прозрениями, называл важнейшей задачей преодоление страха. Вопрос в том, возможно ли для нас жить свободными от страха? Можем ли мы освободиться от цепей страха?
Похоже, все мы знаем, что такое страх. Мы можем не знать, откуда он появляется, но мы наверняка знакомы с этим ощущением. Существует много видов страха, возникающего при различных обстоятельствах, потребностях, ситуациях, с которыми мы встречаемся в жизни. Большинство людей, когда мы заговариваем о страхе, сразу думают о страхе перед несчастным случаем, о страхе смерти, и о других страхах, запрограммированных в нас.
С самой колыбели нас пичкают информацией, которая формирует у нас шаблоны реа-гирования на явления жизни. И в этом, я полагаю, корень нашего страха. Если бы вы не навязывали ребенку свои предрассудки, он бы не знал страха. Страх не вошел бы в его ум. А вы можете заметить, что страх всякий раз возникает в следствие некоторого движения мысли.
/273/ Животные не ведают нашего страха. Хотя они быстро реагируют на опасные си-туации. Мы тоже реагируем на такие ситуации, но обычно со страхом, потому что мы приучены отзываться на потенциальную опасность реакцией, которую мы называем страх. Он встроен в нашу машину реагирования и является продуктом ума. Если бы мы не подчинялись этому шаблону реагирования и из-за него не думали, что может случиться нежелательное, то мы бы не ведали страха. Антилопа бежит от тигра не потому что боится, а потому что это правильно. Ее инстинкт знает, что если не удрать, то попадешь к тигру на обед, поэтому антилопа убегает что есть сил.
Вы должны знать по своему опыту, что если вы оказались в пугающей ситуации, и реагируете со страхом, ваши действия становятся не эффективными. У каждого из нас бывали сны, в которых мы сталкивались с какими-то кошмарными событиями: за нами гнался отец с ремнём в руке, либо гналось ужасное чудовище, некое жуткое порождение нашего пожираемого страхом ума. И мы не могли двигаться, не могли защищаться или бежать, и нас засасывало что-то наподобие болота, в котором мы еле могли шевелиться. Потом, конечно, наступало пробуждение, и мы были так рады, что все это закончилось! Мы были в холодном поту от страха, потому что не могли двигаться, не могли избежать этой угрозы. Действия стали невозможными из-за страха. Страх парализует. Как же это происходит, что антилопа, завидев леопарда или льва, или кролик, завидев собаку, - мчатся прочь во всю прыть? Это от страха? Но разве они думают: «Ой, это же лев, это же собака, как мне страшно!»? Если бы так было, вероятно, они бы лежали притаившись, в надежде, что собака или лев их не узнают. Но они убегают так быстро, как только могут ноги унести их от этой угрозы. Но страха у них нет. Бегство - это правильная инстинктивная реакция тела, вызванная симпатической нервной системой, путем выброса в кровь адреналина.
/274/ У нас две нервные системы: симпатическая и парасимпатическая. Первая вызывает у животных взрывную реакцию, а у нас – сухость во рту, неспособность бежать, скованность, потные ладони, и все остальные наши личные реакции на страх. Вторая, парасимпатическая, функционирует на принципе желания. Она вызывает слюноотделение, горящие расширенные глаза, чувство радости, счастья: одним словом, наслаждение. Наша жизнь, похоже, состоит в избежании первого и погони за вторым; бегство от того, что вызывает страх и погоня за тем, что вызывает удовольствие. Почему мы имеем несчастье заниматься этим? Идти по жизни, в поисках удовольствий и убегая от страха, страдания, от всего, что может причинить нам боль, или то, что мы называем болью? Если мы посмотрим на причины, думаю, мы обнаружим, что они берут начало в нашем взгляде на самих себя, в нашем отношении к тому, что мы считаем не-я, то, что снаружи. Единственная вещь, которой мы можем управлять, очевидно, - это наша реакция на различные события, и мы тратим наши жизни в расчетах, как нам избежать боли и про-длить удовольствие. Это действие симпатической и парасимпатической нервных систем - механизм нашего тела, и пока мы отождествляемся с телом, мы будем испытывать страх.
Зачем жить в такой борьбе? Почему она столь болезненна? Страх – весьма болезненное ощущение. До сих пор я говорил о страхе в физических понятиях. Но существует другой страх (думаю, все мы осознаем его и склонны к нему), который мы называем психологическим страхом. Это страх, который входит в ум в психологической ситуации, в которой мы чувствуем некую угрозу, не обязательно физическую; за нами не обязательно гонится или угрожает сожрать некий зверь, или кто-нибудь столь же опасный.
Страх смерти, я полагаю, - величайший страх, настолько сильный, что мы не думаем о ней, и заталкиваем эту мысль в дальний угол ума, хотя знаем, что однажды (будем надеяться, в очень пожилом возрасте, когда нас уже ничто не будет заботить) мы должны будем столкнуться с этим страхом. Но он появляется почти в каждой ситуации, в которой мы оказываемся, и связан, думаю, с соответствующим страхом самой жизни. Страх смерти – результат нашего предрассудка, заключённого в том, что мы отделяем смерть от жизни.
Есть два этапа нашего переживания жизни: это этап «жизни», как мы его называем, в течение которого мы ложимся спать, просыпаемся и при этом - все еще здесь. Мы опять здесь, с наступлением нового утра, чтобы жить на земле и набираться опыта. Другой этап начинается, когда мы больше не просыпаемся, потому что мы «умерли».
/275/ Трудная задача научиться жить (и умирать), не испытывая страха. В любой ситуации, мы не можем не испытывать страха, потому что он стал не действием сознательного ума, а неосознанной реакцией во всех ситуациях. Есть ли какой-нибудь способ преодолеть его? Вы не можете ощущать свободу, суть реальности, счастье, радость или блаженство, если вы испытываете страх. А если у вас есть малейший страх, значит вы не свободны от него. Можно ли избавиться от страха, и если да, то как? Давайте посмотрим, можем ли мы изменить наше отношение к реальности, чтобы мы смогли воспринимать реальность такой, какая она есть, а не сквозь туман страха, не сквозь эту тормозящую, губительную реакцию.
Если вы разберетесь, то обнаружите, что все страхи - последствия мыслей, т.е. движений ума. Мы с детства знаем, что если схватиться за горячий предмет, то обожжешь руки. Хватаясь за горячий предмет, или погрузив пальцы в пламя мы ощущали острую боль и на личном опыте выучивали урок, что этого делать не следует. Так этот условный рефлекс и правильная инстинктивная реакция встраивается в ребенка. С этого момента он знает, что не следует близко подходить к огню и хвататься за горячее. Но если вы говорите ребенку: «Если ты не сделаешь, то что я сказал, я тебя отшлёпаю», - вы вносите в ум ребенка совершенно другое представление. Если при этом ребенок не слушается, и вы действи-тельно шлепаете его, ребенку больно, и он старается угодить вам. С этого момента непосредственная реакция ребенка на жизнь становится искаженной. В детстве подобное произошло с каждым из нас, тем или иным способом, в большей или меньшей степени. Каждый из нас по отдельности встроил в свою реакцию на жизненные события ряд запретов, которые вместе увеличили страх. Страх настолько укоренился в под-сознательной части ума, что, живя на сознательном уровне, мы плохо осознаем его и не можем измениться. Мы можем логично заявить, что страх там есть; мы способны проанализировать его механизм, но тем не менее, если честно, замечаем, что страх остается. К этому мы должны подойти с другого уровня.
Некоторые обращаются за помощью к гипнозу. Страх настолько подавляет их жизнь, что они неспособными делать даже самые простые вещи: вести домашнее хозяйство, ходить на работу, делать покупки, управлять автомашиной - все эти действия настолько задавлены страхом, что вся обыденная жизнь человека разрушается. Гипнотизировать может другой человек, или можно воспользоваться самогипнозом. Гипнотизер или сам пациент дает подсознательному уму установку стереть реакцию страха. Если установка достаточно сильная, и личность достаточно восприимчива к этой установке, внушение какое-то время действует. Люди кажутся свободными от тормозящего страха, будь это страх высоты, посещения дантиста, авиа перелетов - страх, который заставляет их прибегать к сигарете или спиртным напиткам, каждый раз, когда они предстают перед ситуацией, которую боятся.
/276/ Что это за ситуации, как они возникают? В значительной мере, думаю, потому, что в основе нашей образовательной системы лежит стереотип конкуренции. Нас воспитывают конкурировать, сравнивая себя со всем и каждым, с каждой ситуацией, с которой мы сталкиваемся. Вместо того, чтобы дружить с соседом по имени Джек, мы либо лучше, либо хуже, парня по имени Джек. Мы всякий раз становимся в позицию конкурента. Я полагаю, именно из-за конкуренции возникает наш страх.

Подвиги Геркулеса
Одним из подвигов Геркулеса, если помните, была победа над многоголовой Гидрой. Гидра жила в пещере, и у нее было десять голов, одна из них - бессмертная. Геркулес был обязан победить это чудовище. «Я могу посоветовать только одно, - сказал Учитель, - Мы восходим, преклоняя колени; мы побеждаем, отступая; мы выигрываем, уступая. Отправляйся в путь, сын Божий и сын человеческий, и ты победишь».
/283/ Геркулес, великий воин, великий герой, отправился в пещеру Гидры. Геркулес не сомневался в победе. Он отрубил Гидре голову, и немедленно на ее месте выросли две новые. Он отрубил другую, и опять выросло две. Он отрубал их все, и каждый раз вырастали две новые головы, так что стало в два раза больше голов, чем их было в начале. Даже он, в конечном счете, несколько устал. Не только устал от этой игры, а вообще устал. Он не мог справиться с этим удвоением голов. Тогда у него появилась идея. Когда он настолько устал, что не мог больше продолжать битву, его внезапно осенило, что нужно делать. Он не придумал это, это пришло к нему. Он вдруг осознал слабость чу-довища, а это было правдой. Он схватил чудовище и вытащил его на дневной свет, из этой темной пещеры, где он сражался. И при свете дня чудовище внезапно растаяло, все головы издохли, кроме одной, которую Геркулес отсёк от мёртвого тела и спрятал под камнем.
Таков миф: он должен содержать скрытый смысл. Зачем сохранили этот древний миф? В нём, я полагаю, символически изображен единственный способ покончить со всеми страхами. Вы должны вытащить страх на дневной свет, а дневной свет - это свет души. Свет души играючи убивает чудовище. Свет души убивает страх. Одним словом, как вам призвать свет души и сосредоточить его на страхе? Не на этом очередном опасении или на другом, а на страхе вообще, так, чтобы страх больше никогда не вернулся?
Я полагаю, метод состоит в том, чтобы по отношению к страху вообще ничего не предпринимать. А это очень трудно. Всякий раз, как мы боимся, мы пытаемся контролировать страх, подавить его, избежать его. Мы ищем удовольствий, выпивки, или чего-нибудь, что позволит уйти от этого страха. Мы никогда не относимся к нему просто. Мы думаем о нем своим сознательным умом, мы анализируем его механизм, и со-вершенно напрасно. Он никуда не уходит, потому что встроен в наше подсознание. Это бессознательный механизм, условный рефлекс, и не имеет никакого отношения к сознательному уму. Нам следует позволить ему быть. Это значит, мы должны наблюдать за ним, не пытаясь что-либо с ним сделать. У нас есть этот страх смерти, страх перед будущим и перед прошлым, страх того, что может случиться, потому что уже случалось пугало нас. Мы знаем, что если такая ситуация повторится, мы испугаемся, а поскольку мы не хотим пугаться, мы стараемся избежать повторения этой ситуации. Но разве мы не можем наоборот, не убегать от страха, а только наблюдать за ним? Не осуждая его, не избегая его, не критикуя его, не критикуя себя, не говоря: «Я не имею права этого бояться, я ведь зрелый человек, а это - детские страхи». Единственная причина считать их детскими та, что они были встроены в детстве. Почему бы, не принимать события жизни в том виде, в каком они происходят, не осуждая их, не избегая их, не рыская в поисках чего-то другого? Другими словами, можем ли мы обходиться без желаний? Мы желаем не того, что есть: безопасности, которую мы называем счастьем, удовольствия, отсутствия страха и боли. Мы нарисовали картинку, образ жизни, каким мы хотели бы, чтобы он был.
Желание - основа всех страхов. Мы желаем безопасности, любви, счастья, мы желаем, чтобы другие относились к нам так, как нам хочется. Это именно действие желания, воздействие страсти, тоски по комфорту, любви, облегченной обстановке. Чтобы нас никто никогда не беспокоил, ничто не возбуждало ревность и гнев, чтобы нас не ставили в неловкое положение, не оскорбляли, чтобы никто и ничто не вызывало неудобства. Это лежит в основе принципа желания: мы страстно желаем быть, быть и быть - становиться. Желание есть становление. Есть что-нибудь еще, что не является становлением? Существует что-нибудь еще, что не обязано проходить сквозь этот процесс становления? Что-то свободное в нас от желания измениться или остаться прежним, от желания иметь дело только с безопасным и знакомым? Другими словами, можем ли мы выйти за пределы того, что нам знакомо?
Пока мы смотрим на привычную нам жизнь (на знакомых людей, на приближение знакомых событий, и при этом заранее знаем, что нам делать, а чего не делать), мы чувствуем себя в безопасности. Но разве нельзя относиться к жизни, без желания, чтобы все было заранее известно? Такое знание - результат прошлого опыта, оно в памяти и оно - мёртвое. Это не живой творческий процесс, а прошлый шаблон. Этот шаблон нашего ума, мы проецируем, на образ самого себя.

Что такое «я»?
Что такое «я» в этой конструкции? От чего мы убегаем? Вероятно, мы убегаем от нашей собственной пустоты, нашего одиночества, от нашего ощущения небытия. Пока мы – становление, мы – не Бытие. И если мы исследуем сущность этого чувства, то найдем свой глубочайший, самый запрятанный страх, тоску, страсть, надежду, веру. Мы об-наружим, что это желание знать, что мы есть, что у нас есть Бытие, а не это чувство бесконечного становления, хотения, желания. Эта вереница желаний – полная противоположность реальности Бытия. Вот почему мы испытываем страх. Можно ли выйти из переживания этого процесса становления? Становление - следствие того, что мы отождествляем себя с телом, умом, эмоциями. Отождествляясь со всем этим, мы попадаем в состояние страха.
/285/ С чем мы себя отождествляем, тем мы и становимся. Посмотрев на человека, мы говорим: «Это Мэри, она выше меня». В ту же секунду я уже боюсь Мэри, потому что знаю, что она выше меня. Она старше, образованнее, умнее, лучше выглядит, и тому подобное. Я уже боюсь Мэри. А разве нельзя смотреть на Мэри, не испытывая таких чувств, не создавая раскола? Разве не ясно, что мы ощущаем не себя, а только образ прошлого? Но там ничего нет, прошлое уже не существует. То, что существует - это тело, ум, набор эмоций. Они существуют не за пределами смерти, а до наступления смерти. Вот почему мы боимся смерти. Нам известно, что с наступлением смерти то тело, с которым мы себя отождествляем, которое видим в зеркале; эти эмоции, которые реагируют с удовольствием или страхом; этот ум, который строит все эти мысли, с помощью которых мы все это знаем, - собираются перестать быть. Поэтому с наступлением смерти мы собираемся перестать быть. Вся наша жизнь желаний - продление этого небытия, этой мыслеформы, образа самих себя, который на самом деле – иллюзия! Этот образ, который мы ощущаем - страх, тоска, надежды, представления - так или иначе, заслоняет нас от самих себя настоящих. Мы - не желания. Но они стали нами. С чем мы отождествляемся, тем и становимся. Мы не умеем испытывать чувства, не считая это чувство частью самого себя. Вот истина, скрытая за нашими страхами. Мы отождествляемся с болью в теле, значит мы - боль. Мы отождествляемся со страхами ума, значит мы - страхи. Мы не можем отделиться от того, что мы ошибочно принимаем за самих себя. Можно ли выйти из этого состояния отождествления себя, и перестать отождествляться с телом, перестать отождествляться с реакциями страха, эмоциями? Можно ли не отождествляться с этими фантазиями ума? Ибо если мы сможем, то придем к переживанию себя, находящегося за пределами личности, добьемся того единственного состояния, в котором мы свободны, в котором мы - настоящее Бытие.
/286/

Наше бессмертное Бытие.
Думаю, именно Это Майтрейя называет «Я». Он говорит, что «Я» - самая важная вещь в жизни. «Я» - это наше бессмертное существо. «Я» использует опыт во времени и пространстве, чтобы осуществить процесс становления. Можно ли изменить наши взгляды на самих себя, перестать отождествляться с этими механизмами: умом, телом и эмоциями? Ибо если сможем, мы немедленно освободимся от всех страхов.
Существует множество методов постепенного смягчения страха, но нельзя ли сразу избавиться от всех страхов? Полагаю, можно, если мы сумеем войти во взаимоотношения со своим «Я», именно с настоящим «Я», а не с этим набором переживаний, который мы принимаем за «себя», в котором страх неизбежен, потому что он создается мыслями. Все что относится ко «мне», создано мыслями этого «меня». Нельзя ли выйти из всего этого, и непосредственно переживать «Я»? Если сумеем, то получим совершенно другой взгляд на жизнь, способность жить иначе, более интенсивно, более ярко, более непринужденно. Если мы сможем взирать просто, без осуждения, на то, что происходит, на то что есть, не вынося приговора, не сравнивая свою личность с личностями других, не конкурируя; не чувствуя себя выше или ниже; наблюдая, просто наблюдая и воспринимая то, что происходит в настоящий момент - тогда, думаю, мы сумеем войти в контакт с настоящим «Я», которое есть Бытие, и с этого момента одержим победу, добьемся отсутствия страха.
Это не то, что можно перенять у кого-то другого. Я советую вам стараться сделать это, и стараясь, достичь. По мере того, как мы прикладываем усилия, мы достигаем. Мы не можем достичь этого, пока не прикладываем усилий. Это не техника, не тренировка, это вообще не значит что-то делать, а значит просто быть тем, кто мы есть. Когда мы те, кто мы есть, мы знаем все, что надо знать. Мы свободны от страха, от желания, от тоски; нам никого и ничего не нужно, мы способны найти подход к любому человеку, к одному или к тысячам. Мы можем коснуться их непосредственно, таких, какие они есть, какие мы есть, без чувства разобщенности, без чувства, что они выше или ниже нас; не осуждая, не по-зволяя своей предубежденности (сравнениям, конкуренции) вставать между ими и нами. Тогда мы заметим, что живем в состоянии постоянной радости. Это и есть радость. Отведите мысль от своей личности и спросите себя: «Кто я? Кто переживает эти мысли? Кто воспринимает переживание? Кто я? Кто хозяин этих мыслей обо мне, сидящем здесь?» Спросите: «Кто я?» Не давайте себе имени. Вы, настоящий, не имеете никакого отношения к имени, а только к ощущению «Я».