Ангел-А написал(а):Asha написал(а):
этого я бы посоветовал задуматься о кресте как о символе,как о символе того,чему учил Иисус.
и что за символ...почему крест?
На Никейском соборе в 325 году, который проходил под руководством Константина, «отцы церкви» утвердили «Символ веры» — это такой краткий свод основных догматов христианской церкви, которые составляли костяк вероучения. Причём всё это вменялось пастве принимать слепо на веру… По подсказке матери Константин решает сделать новый символ христианства — крест.
— А разве до этого он не был символом христиан? — удивлённо спросил Костик.
— О, проснулся, — усмехнулся Женя.
— Конечно нет, — ответил Сэнсэй. — Я уже когда-то вам рассказывал, что крест стал почитаться в этой религии лишь в IV веке. В раннем христианстве крест вообще отвергался как «языческий» символ да ещё присовокуплялись современные в те времена понятия креста как орудия казни. Символом же раннего христианства считался агнец, рыба, лилия, огонь, но не крест.
Костик ещё больше удивился.
— Крест был «языческим» символом?!
— Причём он широко почитался в дохристианских культурах, — как само собой разумеющееся сказал Сэнсэй. — Поинтересуйся данными археологии и ты увидишь, что крест почитался в разных уголках земного шара ещё со времён верхнего палеолита. У древних народов он служил символом огня. Крест так же был одним из символов оберега, солнца и вечной жизни.
— А почему же в христианстве его стали почитать, если вначале отвергали? — не унимался Костик, пытаясь разобраться.
— Ну как почему, это же дела людей, их интерпретация, продуманная политика. Ведь религию оформляли в IV веке в рамках государственной. Нужен был свой обновлённый символ, к тому же привлекательный и для «язычников», дабы они тоже пополняли ряды христианства… Вот и взяли крест. Евсевию Памфилу поручили написать историю «для народа», почему Константин избрал именно крест. И тот сочинил (не без помощи самого Константина), что якобы император в одном из своих решающих сражений увидел крест на небе. А потом, дескать, Константину приснился Иисус и даровал ему победу за императорский престол, посоветовав снабдить свои боевые знамёна своеобразными крестами. И, мол, на утро Константин так и сделал и выиграл сражение. После этого император уверовал в Христа и сделался прилежным христианином. Вообще-то эта история до сих пор является поводом для шутки и смеха серьёзных историков.
Для придания пущей «достоверности» этой легенде в основу были положены исторические события, которые действительно имели место в 312 году. Речь идёт об одной из «решающих битв» многочисленной армии Максенция (соперника по власти) и небольшой армии Константина недалеко от Рима. Всё это преподнесено древними историками как величайшая победа Константина, которая свершилась чуть ли не благодаря чуду. Хотя на самом деле это был всего лишь закономерный результат части плана по продвижению Константина к власти. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы увидеть этот расчётливый манёвр даже в имеющейся истории. Достаточно проанализировать выжидательную политику Константина в эти годы (когда последовательно ссорились и умертвлялись его основные конкуренты) и сопоставить с теми «быстрыми победами», которые он одержал на пути к императорскому трону в Риме. Учитывая все эти факты, понятно, что его дорога к власти была заранее подготовлена людьми Архонтов подкупом армии, шантажом соперников и созданием соответствующего настроения в обществе.
Но дабы скрыть эту весьма заметную лёгкость побед и утаить факты расчётливых соглашений, придать себе значимости героя в глазах людей, были выдуманы легенды о его великих победах. В частности, откуда взялась такая героическая история о «чудесной победе» Константина над армией Максенция, после которой Константин уверовал в Христа и объявил, что именно этот бог помог ему выиграть данное «решающее сражение»? Из истории, которую ему когда-то поведал отец. Подобный случай произошёл с императором Аврелианом, у которого в своё время служил и сумел добиться императорского расположения к себе Констанций Хлор. В одном из походов на Восток в 272 году была битва войска Аврелиана с войском пальмирской царевны Зенобии, самовластно управлявшей восточными провинциями римской империи. Ситуация была похожая. Только в этом случае при неясности исхода битвы войска Аврелиана неожиданно выиграли это сражение. После чего Аврелиан торжественно посетил храм Эль-Габала и объявил во всеуслышание, что именно благодаря поддержке этого сирийского солнечного божества он одержал победу. А позже он возвёл этого бога в высший ранг божественной иерархии, установил культ Непобедимого Солнца (Sol invictus), построил храмы, посвящённые Солнцу. Во многом такое поведение императора Аврелиана, весьма популярного в римских войсках, носило чисто политический характер, поскольку опорой для императорской политики служила армия.
Посмотрите, кто в основном составлял римскую армию и во времена Аврелиана, и во времена Константина?! Сирийские лучники, азиатская конница и так далее. Всадники и пехотинцы, набранные из восточных провинций, которые образовывали значительные контингенты войск в европейских, северных африканских регионах, которые входили в состав Римской империи. Эти люди, естественно, приносили с собой и свою религию, распространяя её на территориях, на которых они несли военную службу. И политики использовали это обстоятельство. Вы посмотрите на монограмму того же Константина, которую он носил как символ христианства.
— А что за монограмма? — поинтересовался Стас.
— Ну та самая, которой по легенде он снабдил боевые знамёна и щиты своих отрядов. Она выглядела как буква «Х», только через центр пересечения проходила ещё вертикальная линия, имевшая вверху дугу, как буква «р». И всё это в целом заключалось в круг. Самое интересное, что эта «монограмма», которая иногда приписывается к собственному изобретению Константина, является не чем иным, как солярным (солнечным) знаком из халдейской космологии (в те времена очень популярной на Востоке), где Солнце считалось законодателем всего мира и царём всех прочих светил.
— А-а-а, — протянул Николай Андреевич, — вон оно что!
— Это всего лишь продуманная политика… Так вот, когда крест решили сделать основным символом для христианства, надо же было как-то обосновать этот выбор и подтвердить своими «фактами», дабы «паства» уверовала. Вопрос решился очень просто. Уже в следующем 326 году мать Константина Елена совершает «паломничество» в Иерусалим и там «совершенно случайно» находит деревянный крест, на котором якобы триста лет назад был распят Иисус. Причём, по легенде, она находит не один крест, а целых три, зарытых в пещере под «языческим» храмом.
Николай Андреевич улыбнулся и промолвил:
— Ну да, а учитывая то, что в те времена язычество почитало кресты…
— Совершенно верно, — кивнул Сэнсэй. — Но то, что она нашла эти деревянные кресты — этим сообщением народный интерес не пробудишь. По легенде, чтобы узнать, какой же из этих деревянных крестов истинный, по совету Иерусалимского патриарха Макария кресты стали поочерёдно подносить к одной больной женщине, которая «вмиг выздоровела» от прикосновения третьего креста. И чтобы окончательно «убедиться», что это есть животворящий крест, они приложили его к покойнику, который тут же «ожил». И когда о таком «чуде» растрезвонили по округе, «всем верующим захотелось прикоснуться к кресту или хотя бы увидеть святыню», для чего тот самый найденный крест выставили на обозрение на высоком месте, чтобы оттуда любой мог его созерцать.
Кстати говоря, «точное» место казни было «открыто» именно при императоре Константине, как раз тогда, когда Елена пребывала в Иерусалиме. Причём была определена та местность, которая до этого была посвящена Венере.
— Вполне возможно, — предположил Николай Андреевич, — если это было популярное место, его вполне могли христианизировать.
— Это какое? Гора, где распяли? Голгофа что ли? — пытался вникнуть в суть Андрей.
— Ты как-то говорил, что Голгофа в переводе с арамейского диалекта означает «маковка», «череп», — напомнил Володя Сэнсэю.
— Да. Так считали иудеи, поскольку у них бытовало поверье, что под этой горой хранится череп Адама. А на латинском языке это место называлось calvarium, от слова calvus, что означает «лысый».
— Значит, получается «лысая гора», — задумчиво проговорил психотерапевт, — место силы…
Сэнсэй же продолжил рассказ дальше.
— После такой рекламы, по распоряжению всё той же Елены, этот крест распилили на две части, одна из которых осталась в Иерусалиме, а другую она увезла с собой в Константинополь. Да ещё было объявлено, что якобы все древесные опилки с этого креста, образовавшиеся при распиле, были тщательно собраны и смешаны с золотом и из этой смеси отчеканили монеты. К слову сказать, потом на продаже таких монет обогатилось не одно поколение духовенства, преподнеся преподнося свой товар в качестве «целебного талисмана».
Кроме того, по распоряжению Елены были построены храмы на тех местах, которые, согласно описанию павловских людей, были «знаковыми» в жизни Иисуса. Так, к примеру, был снесён «языческий» храм в Вифлееме, городе, расположенном недалеко от Иерусалима, и на его месте, якобы том самом, где родился Иисус, построен христианский храм. Эти храмы были построены отнюдь не ради привлечения к вере местного населения, среди которого, кстати, немало было и иудеев, исповедовавших иудаизм. Дело в том, что после так называемого «паломничества» императрицы Елены в Иерусалим государственно-духовенческая машина резко начала популяризировать «паломничество к святым местам», делая это мероприятие не только модным среди населения империи, но и достаточно прибыльным. Причём, в своих проповедях духовенство усиленно навязывает установку, что якобы молитвы, которые будут прочитаны в тех местах человеком, особенно благоприятны Богу, забывая при этом истинные слова Иисуса, что храм Божий находится внутри каждого человека.
Именно при Константине христианские храмы начинают отстраивать с показным блеском и восточной роскошью, епископы стали облекаться в великолепные одеяния, вводятся пышные обряды, новые церемонии, торжественные шествия, то есть вся обрядность церкви превращается в театральное представление.
В моду вводилось не только паломничество по указанным «святым местам», где стояли доходные храмы властных иерархических структур, но и всевозможные «святые» реликвии, на которых строилась большая коммерция. То есть, веру человека пытались привязать к зримым, материальным предметам. Налаживалось целое производство святых реликвий. Духовенство открыто спекулировало приобретением для своего храма «святых мощей», рассчитывая не только на улучшение посещаемости храмов, а следовательно, дохода от пожертвований, но делая сами мощи предметом торговли.
Этот всплеск торговли «святыми реликвиями» дошёл до такого абсурда, что любой лавочник, продавец без труда удовлетворял любой спрос покупателя. Хочешь ноготь «святого» Павла? Пожалуйста. А кость любого из апостолов или мучеников? Да нет проблем. Вопрос лишь в том, сколько ты за это всё готов заплатить.
— Безумие какое-то, — покачала головой Татьяна.
— Конечно безумие... Кстати говоря, епископы в те времена явно перестарались с подобной рекламой, поскольку развелось так много торговцев волосами, зубами, костями ими же пропиаренных «святых», что им даже пришлось в 381 году запретить среди населения эту торговлю. Но этот запрет длился недолго. Буквально через несколько лет всё это вновь возобновилось и заработало уже с большей силой. А к каким последствиям это привело в средние века, я вообще молчу. Государственная церковь построила на этом большой бизнес. Паломники приносили им огромные доходы. Для «священных мощей» специально строились громадные каменные раки. Мощам приписывались легендарные чудодейственные свойства. Устанавливались определённые праздничные дни для их чествования, где собирались огромные толпы богомольцев. Поклоняясь этим реликвиям, они приносили и обильные пожертвования. Пропагандировалось почитание икон, которые опять-таки ввелись ещё со времён Константина… К старым надуманным правилам присовокуплялись новые со всей этой напускной религиозной мишурой: как одеваться, как поклоняться, как перст держать, что читать, как правильно носить атрибутику.
Татьяна заинтересованно спросила:
— Мне тоже до сих пор не совсем понятны некоторые моменты в отношении церковных правил. Почему, например, все женщины, находясь в церкви должны быть обязательно в платке? Это что, дань традиции?
— Скоре это можно назвать данью религии иудаизма. Дело в том, что, в соответствии с обычаями иудаизма, замужние женщины не могут выходить на люди, не покрыв головы. Павел же, разрабатывая новую религию для «язычников», не просто делает это правило обязательным для всех лиц женского пола, но и добавляет для запугивания, что если женщины этого не сделают, то они лишатся уважения ангелов, порождая в них «нечистые побуждения». От этих его «страшилок» и пошла «традиция» не допускать женщин в церковь без головного убора и обрекать вдов и монахинь на ношение платков.
— Вот это новость! — рассмеялся Женька. — Нечистые побуждения?! Так ангелы же бесполые!
— Да, у этого Павла явно была конкретная проблема в отношениях с женщинами, — прокомментировал Виктор.
— Это точно! — подхватили смеясь старшие ребята.
— Но если вся эта атрибутика и шелуха религии вводилась для большинства «паствы», — продолжил Сэнсэй, — которое было безграмотно и в основном закомплексовано в материи, то для людей грамотных, посвятивших себя служению религии, пытающихся разобраться в Учении Христа, было определено «Священное писание», куда вошли книги, которые в конце IV столетия утвердили как канонические. Греческое канон (kanon) означает «норма», «правило», а канонизация (kanonizo) — «узаконивать». Для чего им это было нужно? Для контроля и власти. Ведь что получилось? Павел значительно усложнил простое Учение Иисуса, нагрузив его архонтскими догматами, подтасовкой и установками. Из-за этого, а также хождения среди людей старинных записей с проповедями учеников Иисуса, в обществе пошла волна философских спекуляций, где одни люди действительно хотели докопаться до сути, а другие под общий шумок создавали свои секты, направления, интерпретируя всё по-своему. Так что христианство, по сути, с самого зарождения как религия никогда не было единым. При Константине, учитывая то, что христианство сделали государственной религией, было решено ввести «Священное писание» и утвердить его как «продукт божественного откровения», «источник абсолютной и непогрешимой истины».
— Интересно, а почему для Библии отобрали именно эти книги, а не другие? — спросил Руслан. — Случайно?
— Отнюдь. Ты просто посмотри непредвзято на те канонические книги Библии, кто их писал, и сразу станет ясно, из какого круга шла подобная инициатива «узаконивания» именно данных книг. Тот же «Ветхий Завет», в котором среди других книг первыми стоят священные книги иудейской религии, именуемые «Пятикнижие Моисеево». Тот же «Новый Завет», писаный людьми от ветки Гамалиила, то есть, по сути, того же круга от Архонтов. Так же как и в «Ветхом завете» иудейскими жрецами использовался привлекательный фон знаний древних цивилизаций для оформления их собственной религии, так и в «Новом Завете» использовались затрагивающие душу зёрна Учения Иисуса, на общем фоне которого излагалось учение Павла и прославление Петра… Но это всего лишь дела людей, не более… Так что то, что именно данные книги стали каноническими, говорит о том, кто в действительности стоял за этим делом. И как политически активно сработали в веках установки Павла, особенно когда религия стала на государственную основу! Возьмите те же средние века, когда господствовала власть католической церкви под «девизом»: «Кто не с нами, тот против нас». Сколько миллионов людей тогда погибло из-за обвинений их в «ереси». По сути, это же было самое настоящее насилие и борьба за власть. Демократия по-аримановски: «Кто сильней, тот и прав».
Но что я хочу сказать по поводу всего этого. Всё-таки, несмотря на то, что люди перевернули Учение Иисуса в религию, извратили многое сказанное Им, ввели обряды и поклонение материальным вещам, несмотря на всю эту иерархическую грязь большого бизнеса и болото политики, всё-таки в этой религии, благодаря гениальности и предусмотрительности Иисуса, истинные зёрна от Его Учения не просто сохранились. Именно благодаря этим зёрнам, многие люди впоследствии обретали истинное спасение и через эту религию. Ведь как бы человек ни именовал Бога, каким бы путём ни шёл к Нему, но если он раскрывается перед Ним, как говорят, всей душой и сердцем своим, как лотос в чистоте своей среди грязи и болота материального мира, то нет для него преграды, которая помешала бы его Спасению. Только в духовной чистоте раскрывается то, что именуют божественной искрой — душой. А чтобы добиться этой чистоты, нужно просто стать Человеком, тем Существом, в котором доминирует Любовь и Доброта.
Николай Андреевич после недолгой паузы заметил:
— Я смотрю, схема-то по трансформации Учения в религию в принципе практически одинаковая. Сначала идёт Учение, как правило, Бодхисатвы или же Человека, достигшего духовного просветления, потом оно обрастает культами, обрядами.
Сэнсэй кивнул и добавил:
— Понимаешь в чём дело, Учение Бодхисатв из Шамбалы в чистом виде способно пробудить от спячки многие людские души, а для созревших душ — это и вовсе внутренний толчок, тот эзоосмос, который высвобождает человека из материи, как бабочку из разорвавшегося кокона. Но даже когда это Учение люди переделывают в религию, всё равно от зёрен настоящего Учения, на котором строилась религия, духовным людям будет польза. А по поводу культов и обрядов…
Взять, к примеру, того же Константина. Он практически заимствовал схемы построения государственной религии и от своих понтификов, и от античных, а также восточных религий, то есть тех, которых организаторы христианской религии называли «языческими» и всячески их порочили. А в тех религиях были и обряды, и торжественные шествия, и постройка великолепных храмов, и высокий статус священнослужителей. Но если копнуть глубже этот вопрос, зачем нужна была вся эта религиозная шелуха, то становится понятна простая истина, которую озвучил Ариман ещё в Вавилоне, правя в Эсагиле: «Величие и тайна являются наиболее притягательными для народа».
Ведь посмотри на людей даже сегодняшнего дня! Мало кто из них приходит самостоятельно к Богу, потому что чувствует внутреннюю Любовь к Нему, имея при этом единственное желание — спасти свою душу из этой грязи материи. В основном люди закомплексованы в материи, в своих ежедневных личных проблемах, добывании средств насущных. Они практически в большинстве своём живут в жалости к себе любимому, теша самолюбие и одновременно борясь за обладание хоть какой-то маломальской властью над себе подобными. И таких людей трудно оторвать от волны Животного начала. Про Бога они вспоминают только тогда, когда с их материальным телом начинаются серьёзные проблемы, либо когда попадают в критические ситуации. Так это сегодня, когда многие люди обучены грамоте, когда благодаря техническим возможностям цивилизации они имеют доступ к информации, возможность лично ознакомиться с духовным наследием прошлого разных народов мира. Они имеют возможность сравнить, сопоставить, проанализировать и хоть чуть-чуть прочувствовать, что такое Бог, понять, для чего человек был помещён в этот материальный мир. Имея эту возможность, многие люди не хотят об этом даже думать, им просто лень. Им легче жить на готовых установках Архонтов, поэтому и ставят во главу угла соответствующие жизненные критерии, определённые Архонтами, типа «как все живут, так и я». И ради этого люди тратят свои силы, болтаясь, как пустая байдарка в океане на стихийных волнах своего Животного начала.
Сэнсэй замолчал. Стас тяжко вздохнул и повертел в руках свой крестик с распятием Иисуса, висевший у него на шее:
— Так что получается, что нося этот крестик на груди, я согласен с тем, что распяли Христа? Получается, на самом деле я поклоняюсь не Иисусу, а Иуде, Его продавшему, Петру — Его предавшему и Павлу — исказившему Его Учение?
— Отнюдь, — возразил Сэнсэй. — Конечно, с крестом, как символом распятия Христа, они палку перегнули. Но опять же, всё это строилось на политических расчётах и их догматах. Но что я вам хочу сказать по поводу самого символа креста как такового? . Дело в том, что, как я уже говорил, этот символ был заимствован из других религий, которые иудеи называли «языческими». Те же, в свою очередь, заимствовали данный символ из знаний, которые были даны людям изначально в глубокой древности. И те, кто строил религию христианства, ввели в основной символ крест, даже не осознавая его настоящей ценности и значения, а просто потому, что он был популярен среди «язычества», в общем, дабы привлечь к своей религии побольше людей.
На самом деле крест — это один из символов сакральных ценностей. К примеру, если взять тот же квадрат или круг, то смысл этих знаков указывает на разграничения внутреннего и внешнего пространства. А крест указывает на центр, на то, что все основные направления идут по формуле изнутри вовне. Крест издревле трактуют как модель человека, потому что человек и есть по своей сути своеобразный центр. Человек волен в своём выборе. И от того, каким он сотворит себя внутри, зависят и внешние проявления его судьбы. Не зря крест в культуре многих народов являлся символом духа и материи в их единстве, обозначал иероглифы жизни, а также бессмертия, был знаком «особого внимания», иероглифом смерти, перекрестья, пограничного столба в эволюции. Кроме того, крест ещё с Древнего Египта символизирует весы на суде Осириса, которые взвешивают поступки и мысли человека, то есть дух воли и его желаний, накопленные им за жизнь. Так что, ребята, всё это не просто так.
То, что некоторые люди превращают знания в религию — это всего лишь людские дела. Ведь чистые люди, лишённые злобы, чувствуют истину душой. Такие люди не нуждаются в лишних словах, доказательствах, чудесах. Они просто живут своим внутренним миром Любви и Благодарности к Богу за всё, что он создал, и стремятся своими делами и мыслями показать Богу, что они есть настоящие люди, достойные быть Человеком.
/"Сэнсей 4" Анастасия Новых/
,там торговый отдел 
видимо темку все же придется создавать,чтоб денежки сэкономить ...
[взломанный сайт]
