"Каждый, кто следил за развитием ситуации на Украине, знает, что Киев не соблюдал Минские соглашения", — сказал Дин, комментируя заявление госсекретаря США Джона Керри, который призвал Россию "оказать давление на сепаратистов, чтобы те соблюдали прекращение огня". Керри также настаивал, чтобы Россия "соблюдала все свои минские обязательства, в том числе выведя российские силы с востока Украины, где они продолжают предоставлять тяжелое вооружение и проводить тренировки сепаратистов, а также руководить командными пунктами и базами ракет земля-воздух".

Дин отметил, что инициаторами практически всех случаев нарушения перемирия были украинские силовики. "Они первыми открывали огонь по ополченцам, те им отвечали, а потом Киев составлял отчеты для наблюдателей, заявляя, что украинские войска подверглись нападению", — сказал он.

Дин добавил, что в западных СМИ ни слова не было сказано о том, что Запад собирается предпринять, чтобы заставить Киев соблюдать условия минских соглашений.

Журналист также отметил, что, хотя США и не подписывали Минские соглашения, попытки их сорвать "стали настоящим конфузом" для страны.

Комментируя заявления американских политиков о якобы присутствии российской военной техники и войск в Донбассе, Дин отметил, что эти обвинения полностью голословны: они не подкреплены ни спутниковыми фотографиями, ни радиоперехватами разговоров, хотя технические возможности для их получения имеются. "Никаких российских военных там нет — если только у россиян нет войск-невидимок, которые волшебным образом незаметно пересекают границу, пока пограничники отлучаются на обед", — сказал он.

   Война кормит войну. Это данное генералиссимусом Альбрехтом фон Валленштайном оправдание в украинско-донбасской войне оттачивается непосредственными исполнителями, а поддерживается бизнес-структурами и косвенно государством.

   
Очередное задержание спецслужбами шпионки, которая сливала сепаратистам информацию о дислокации украинских военных в Волновахе, наталкивает меня на мысль, что пора радикально ужесточать меры в отношении таких "людей"...
Возможно это цинично, но люди, которые не слышат доводы разума, как правило понимают язык силы и страха.
Мне даже страшно подумать насколько глубоко зомбированы Кремлем такие личности. Ведь одного стремления заработать здесь однозначно мало...
И что самое обидное, каждый раз общаясь с местными, мы не знаем наверняка кто это? Патриот или шпион и предатель, от которого нужно ждать удара в спину.
Сколько таких? Десятки, сотни, тысячи?...
Но я искренне верю, что УКРАИНЦЕВ больше. И вместе мы непобедимы! За нами правда и с нами Бог.
P.S: но над ужесточением ответственности все же стоит задуматься...

Евгений Дейдей

Боец разведывательно-диверсионного батальона ДНР, доброволец из Сербии Деян Берич с позывным Деки восстанавливает силы в Севастополе после трех ранений. Планирует пробыть месяц – больше не позволяет миграционное законодательство. Уверен, что война закончится только после того, как на Киев начнут падать снаряды. Тогда он вернет долг НАТО и надеется, что станет гражданином России.

Сербский доброволец армии ДНР: Война закончится в Киеве

Обо всем этом Деян Берич рассказал «Информационному каналу Севастополя».

По его словам, в Севастополь он приехал в начале прошлого года из Сочи, где работал на стройке олимпийских объектов, а из Севастополя уже добровольцем отправился на Юго-Восток.

«Меня позвали ребята, которые воевали в Сербии во время нашей гражданской войны, когда НАТО бомбило Косово. Меня пригласили прийти, вернуть долг. Тогда они пришли нам помогать, сейчас пришло время помогать им. И так я попал в Севастополь. Когда было у нас тяжело, Россия как государство было в очень плохом состоянии, но люди как люди, простые люди как я приходили к нам помогать защищать сербский народ. Я тогда дал слово, что если будет нужно, то я приеду. Они пригласили, я бросил работу в Сочи и приехал в Севастополь», — рассказывает Берич.

Во время событий Русской весны он занимался в Севастополе разведывательно-диверсионной деятельностью, как, впрочем, и во время военных событий в Косово.

«Нашей задачей было установить группировки диверсантов, которые могли приехать в Севастополь, чтобы сорвать референдум. 15 марта обнаружили одну группу, 12 таких, что не знаю, как их правильно и назвать – плохих людей, которые тут что-то хотели сделать. Ну, мы все правильно сделали», — вспоминает он.

Затем Деки уехал на Украину, находился между Славянском и Краматорском, принимал участие в боях. Получил три ранения. В последний раз — в феврале, но из больницы сбежал. В Севастополь приехал, потому что в Сербию ему больше нельзя. Сербских добровольцев, которые воюют на стороне Новороссии, на родине ждут спецслужбы. Сам Берич уверен, что ему дадут максимально возможный срок. К тому же в Сербии хозяйничает НАТО, поэтому от его страны, — с сожалением констатирует он, — по сути ничего не осталось. Стремиться туда нет никакого смысла.

В Новоросии, по словам сербского добровольца, «русской армии нет, но есть русский народ».

«Если бы там была русская армия, то закончилось бы всё очень быстро. Русская армия – это сила. Там просто жители, мирные жители», — говорит Берич. Зато, по его словам, там много представителей других национальностей, причем как со стороны одной линии фронта, так и со стороны другой.

«За украинцев воюют хорваты, хорватские усташи, которые воевали у нас. У них одинаковая идеология с «Правым сектором». Какой был Бандера, такой же был хорватский Анте Павелич. Линия соприкосновения между нами 500-600 метров. Очень близко, и мы хорошо их слышим. Очень легко по акценту понять, кто откуда. Много у них, кто говорит по-английски, по-польски. Услышали даже французскую речь. Они все там есть, но не знаем сколько. С нашей стороны есть сербы – их немного, но в целом группировка большая. Еще добровольцы из республик бывшего СССР. Есть французы, бразильцы, тоже два американца находятся. Был один, сейчас еще один пришел. Насколько знаю, один доброволец из Польши есть. Есть испанец», — говорит Деян Берич.

Ему как снайперу, признается он, иногда приходится психологически тяжело, однако воспринимает он это как, пусть тяжелую, но работу. К тому же, когда с другой стороны тоже стреляет снайпер, но только по мирным гражданам, то места сомнениям не остается.

«Как по средствам связи мы потом узнали – это был американский снайпер из Blackwater, который стрелял по гражданским. Ну как его может быть жалко или психологически тяжело?», — задается риторическим вопросом солдат Новороссии.

Он не сомневается, что сделал правильный выбор, взяв в руки оружие.

«Выбор был – либо работа, либо война. На работе можно заработать только деньги, но на войне мы помогаем людям. Люди плачут, целуют, когда мы приезжаем куда-то. Этого не могут дать ни одни деньги. Война – это тяжелый выбор, но правильный».

По словам сербского добровольца, на Юго-Западном фронте «бои идут каждый день», Минские соглашения украинской армией не соблюдаются. Более того, она «не только не убрала тяжелую технику с линии разграничения, но подвозит новую».

«По моему мнению, война закончится только тогда, когда гранаты начнут падать на Киев. Только тогда, по-другому не будет. Они говорят, что Россия враг, но самый большой враг сидит в Верховной Раде. Там наша военная разведка работает хорошо. Они привозят технику, значит, собирают силы для наступления. К ним приезжают американские инструкторы, иностранные снайперы с винтовками большого калибра, которых нет у нас. Зачем все это, если они готовы на мир? Они не хотят мира, они хотят продолжать войну», — заключил Берич.

Скорее всего, так и будет. Войскам ДНР и ЛНР придется объединиться в один большой кулак и дойти до Киева, чтобы свергнуть засевшую там хунту. Но гнать фашистов придется аж до самого Львова и таможни Польши, которая не пропустит поток беженцев из АТО.

http://rovego.livejournal.com/5032812.html

Украинские радикалы, наблюдая за перепадом политической температуры, заподозрили неладное, а именно, что Киев готовится к легализации ДНР и ЛНР. Тем более, что некоторые «выдающиеся террористы» говорят о примирении и возможном возобновлении сожительства с единоУкраиной.

А посему радикалы предупреждают, что если выборы на территории ДНР и ЛНР пройдут без предварительных тщательных зачисток и ареста всех «террористов», соучастникам их организации из Киева будет вменена «национальная измена». Об этом заявил народный депутат от партии Ляшко и экс-боевик батальона "Святая Мария" Дмытро Линько.

«Все больше разговоров о выборах и специальном статусе для Донецкой и Луганской областей.
Все происходит параллельно с заявлениями некоторых выдающихся террористов-сепаратистов о намерениях остаться в составе Украины.
Все это не иначе как подготовка к легализации "ДНР и ЛНР".
Только после того как украинские военные зайдут на всю территорию, оккупированную сейчас российскими оккупантами, проведут зачистки и арестуют всех террористов, и еще после этого пройдет хотя бы полгода пока все не стабилизируется, тогда только можно вести разговоры о местных на выборы на этих территориях. Все другие попытки проведения выборов - национальная измена. И не верьте никаким разговорам о мире. Уже год назад проголосовали в первом туре за мир», - заявил радикал.

Подробнее: http://antifashist.com/item/radikaly-pr … z3bGkwMSkK

  В связи с вступлением в силу законов о декоммунизации, и как результат запрета на советскую символику, под угрозой уничтожения и оскорбления оказались знамена действующих частей, которые ведут свою историю от боевых подразделений и соединений Советской Армии.

Офицеры также обратились к директорам музеев, на чьих территориях хранятся знамена ранее расформированных частей, а также знамена партизанских отрядов и соединений с предложением принять их на хранение.   

Позорным пиар-проколом стала  история снайпера Национальной гвардии из Днепропетровска, который больше 9 месяцев пробыл в «сепаратистском плену». Холеный верзила с двойным подбородком заученно твердил о мучениях в подвалах ДНР. Телезрители смотрели на его сытую физиономию и отлично понимали, какая это брехня.

Откормленный «бычара»: Такими возвращаются из плена днепропетровские герои АТО

Бандерлог с позывным «Семерка» Дмитрий Кулиш попал в плен ДНР еще в «Иловайском котле». Журналистки днепропетровского ТV трагическими голосами рассказывали о камерах сепаратистов, где все это время терзали украинского героя. Супруга Кулиша Светлана сообщила, что ее мужа-снайпера сначала держали в подвале бывшего СБУ Донецка, после чего перевели для следственных действий в СИЗО №5. После допросов, по ее словам, были множественные переломы костей.

Сам Кулиш без зазрения совести выдал «мульку» о своих «12-ти переломах, которые нормально срослись на подвальных плитах». Вызволили нацгада на нынешней неделе, обменяв на Виктора Коробова - сына главы Народной милиции ДНР.

Откормленный «бычара»: Такими возвращаются из плена днепропетровские герои АТО

Обменом занимался представитель центра содействия освобождению пленных Юрий Тандит. «Слава Богу, сегодня был освобожден Дмитрий Кулиш! Слава Украине! Слава нашим героям!», - выспренно написал пан Тандид на своем Фейсбуке.

Хотя куда как верней было написать – «Сала хероям». За девять месяцев «кошмарной колорадской неволи» двухметровый каратель умудрился наесть вполне сытую харю. Он вполне здоров, особенно если сравнить с искалеченными ополченцами, которых обычно возвращают из плена украинцы.

Трудно понять, как такого гладкого мордоворота выпустили на экраны, пытаясь выдать за жертву пыточных подвалов Донецка. Наверное, медийщики хунты убеждены, что украинский пипл теперь проглотит все.

Как бы там ни было, бойца Нацгвардии буквально на следующие сутки после освобождения попытались сделать звездой днепропетровских и киевских СМИ. Отметились все, вплоть до Гордона и агентства УНИАН. Тут же поместили фото Дмитрия Кулиша с бывшим комбатом «Донбаса» Семеном Семченко.

Откормленный «бычара»: Такими возвращаются из плена днепропетровские герои АТО

Рассказы о плене звучат страшно. Зато реальное видео пресс-конференции вмиг разрушило весь этот лживый укропный миф..

Вот характерные оценки «трагического персонажа», сделанные в социальных сетях Днепропетровска. Оказалось, многие земляки карателя все-таки не повелись на дешевую пропаганду:

- Нос не сломан, глаза не вібиты, зубы все на месте. Уши не отрезаны. В меру упитан, просматривается второй подбородок. Цвет лица здоровый. Передвигается уверенно -колени не дробили. Выбрит, пострижен. Следы регулярных побоев не просматриваются. Бесспорно, в плену - не у тещи на блинах, но всё же.

- Непонятна диагностика аж 12 переломов без оказания элементарной медпомощ. А кормят там неплохо. Судя по фейсу и учитывая, что идёт продовольственная и экономическая блокада Донбасса....

- да, судя по лицу и телосложению - это он после плена??? Освободили избитого, голодного и замученного??? ой как схудал, без слёз не посмотришь...дай Бог каждому сепару в таком плену побывать...

В Днепропетровской области украинские военкомы изловчились применять неординарные методы отлова нерадивых уклонистов от мобилизации. Как известно, пятая волна частичной мобилизации на Украине началась еще в начале апреля, но явка призывников оставляет желать много лучшего. В связи с более чем плачевными показателями военкоматы нескольких городов Днепропетровской области решили раздавать повестки непосредственно на блокпостах при въездах в населенный пункт или же воспользоваться услугами обманутых или обиженных жен уклонистов, сгорающих от желания поквитаться с бывшими благоверными.

«О лицах, уклоняющихся от призыва, нам нередко сообщают соседи или бывшие жены. Такие обращения, в случае подтверждения, дают милиции дополнительные полномочия, чтобы привлечь уклонистов к ответственности и довести до суда», — приводит слова местных военкомов издание «Вести».

Отмечается, что на такие «оригинальные» меры пошли военкоматы трех городов — Днепропетровска, Днепродзержинска и Никополя, но планируется расширение по области.

Некоторые жители Днепропетровщины рассказывают, что украинские военные устраивали, в прямом смысле, облавы на рабочих местах с целью выявить молодых людей призывного возраста.

«Три дня назад бравые военные из Жовтневого военкомата утром, в рабочее время, врывались в офисы и пытались проверять документы у мужиков. А в шесть вечера становились кордоном возле выхода и ловили всех, якобы просто проверить документы», — пожаловался шокированный свидетель действий военных на своей странице в одной из соцсетей.

   Перечень "бытовых" названий посттравматического стрессового расстройства, кроме "вьетнамского" и "афганского", дополнился "донецким" синдромом: "Кожен четвертий солдат, який повернувся з фронту, страждає поствоєнним синдромом. У хлопців, які повертаються з АТО, напружені нерви, безсоння і фобії".При этом "симптомы болезни, которую уже зовут “донбасским синдромом”, испытывают 8 из 10 бойцов нацгвардии и военнослужащих ВСУ после возвращения с военной операции на юго-востоке Украины. Больше всего жалоб поступает на потерю интереса к жизни и ночные кошмары. Половина солдат во время службы становится наркоманами и алкоголиками, а треть поступает в психиатрические отделения в тяжелом состоянии, нередко приводящем к суициду". Выглядит это, как вариант, таким образом (рассказывает психиатр А. Карачинский): "Например, гремит гром, у человека происходит непроизвольное калоиспускание, он прыгает под кровать, берет автомат и трясется. И говорит: я понимаю, что это гром, но физически сделать ничего не могу". Тут корреспондент, вероятно, криво пересказал; на видео "Украина во мгле. Выпуск № 8. "АТО-синдром" разрушает Украину" поясняется, что вообще-то была схвачена метла, просто держал он ее "как автомат":

Что же касается второго вопроса, то в настоящее время его не имеет смысла обсуждать: куда большей проблемой будет не лечить, а разыскивать военных преступников.   

Матери пропавших без вести сыновей, попавших под мобилизацию на востоке Украины, пытаются узнать детали об их местонахождении. Как сообщает РИА Новости, украинские женщины регулярно приезжают в Донбасс, чтобы попытаться разыскать своих пропавших детей. 

«Я ищу сына с августа прошлого года. Моего сына оставили в кустах при отступлении. Убегали и его бросили. Там зачистка была. Я все сама прошла, все расследовала, по минным полям ходила вдоль всей линии фронта», - приводит агентство слова жительницы Николаева, матери солдата ВСУ, пропавшего в августе 2014 в поселке Войковский.

Женщина добавила, что ее приглашали на опознание 175 раз. Но каждый раз – безрезультатно. После очередного опознания женщине предложили остановить поиски.

«Просто сказали, чтоб мы уже и не искали, и не ездили. А я же не могу хоронить чужого сына», - рассказала мать солдата.

Как объяснила жительница Николаева, она далеко не единственная, кто разыскивает погибших родственников – солдат вооруженных сил Украины. Она также отметила, что в самопровозглашенных республиках матерям, пытающимся найти своих сыновей, активно помогают.

«Я обращаюсь и в Донецке в ополчение, в Луганске. Все идут навстречу. Никакие здесь не враги, простые люди, определили и в гостиницу бесплатно, помогают искать моего сына», - цитирует РИА Новости женщину.
      Откровенный разговор с высокопоставленным офицером ВСУ
По всему периметру линии противостояния на Донбассе бои продолжаются, несмотря на перемирие. Гибнут люди, в том числе мирные граждане. Корреспонденту «Русского Репортера» удалось подробно и откровенно поговорить с боевым украинским офицером, занимающим значительную должность в штабе АТО о войне и перемирии, своих и чужих гражданах на этой войне и о стремлении закончить это безумие.
— Какие настроения сейчас у офицеров украинской армии?
— Не думаю, что кого-то из них тешит война. Находясь постоянно в военной среде, мало кто испытывает позитивный настрой. Думаю, что прослойка командного состава, которая постоянно находится на передовой, уже четко определила для себя – будут стрелять в них, будут стрелять в ответ и они.
А идти вперед в атаку… ну, никто не собирается этого делать и никому это не надо. Порядочные люди, у которых сохранились достоинство и честь, просто с нетерпением ждут разрешения этой ситуации и надеются на то, что в нашей стране хватит интеллекта и политической воли для того, чтобы прекратить этот бред и вакханалию, эту братоубийственную войну.
Откровенный разговор с высокопоставленным офицером ВСУ
— А вы можете назвать людей во власти, способных повлиять на такое разрешение этой ситуации?
— Персонализировать этих людей очень сложно. Мы наблюдаем здоровые тенденции, но, к сожалению, критической массы идиотических решений намного больше. В ней и вязнут здоровые тенденции.
А также в популизме и кровопролитии бестолковом. Сейчас у большинства политиков превалирует лозунг – «Война до последнего украинца». А это потому, что они незаконно заняли нишу в обществе – поднялись сначала на крови Майдана, что усугубили впоследствии кровью солдат и офицеров, которых они загубили на войне с Донбассом.
— Говорят, что эта война – война России и Америки. Что вы об этом думаете?
— Я, как солдат, могу подискутировать на эту тему, но на самом деле, хочется домой. Каждый солдат хочет вернуться к нормальной прогнозируемой человеческой жизни. Никому не хочется снова и снова плодить жертвы, без конца стрелять, что-то доказывать при помощи смертей.
Может, это – мое частное мнение, но я, по крайней мере, вращаюсь в том кругу людей, которые его разделяют… Сейчас непростые вопросы, наверное, роятся в голове президента Порошенко. В голове у начальника штаба. В голове командира, который стоит на передовой. Все непросто. Ситуация уже слишком обильно полита кровью.
— Но обычному человеку кажется, что войну прекратить легко. Для этого всего лишь требуется соблюдать условия Минских соглашений.
— Какой-то человек вступил в добровольное подразделение ДНР и ЛНР, приехав из Дальнего Востока. Какой-то пошел в добровольческий батальон из Сумской области. Теперь они каждый божий день друг в друга стреляют. Как могут они одномоментно понять и принять условия соглашения? Если до этого были убитые товарищи, покалеченные сослуживцы. Вот это все можно двумя словами политиков прекратить?
— А можно отвести тяжелые орудия? Отвести людей на такое расстояние, откуда они друг в друга не попадут?
— Если бы все было так просто, все войны прекращались бы после заключения мировых соглашений. Но история знает немало соглашений, к которым приходили сытые политики в уютных кабинетах.
Выходя из этих кабинетов, они фотографируются перед журналистами, дают сладострастные интервью – теперь там, где были минные поля, завтра зацветут ромашки. Только почему-то ромашки не цветут. А потому, что каждая война имеет определенные стадии. А солдаты могут идти на поводу собственных эмоций – кто-то не прощает смерть товарищей, кто-то считает понесенные потери невосполнимыми, четко идентифицируя того, кто в этих потерях виноват.
Но и с той, и с другой стороны все устали от войны. Люди, которые хоть раз принимали участие в вооруженном конфликте, когда приходилось стрелять им, и стреляли в них, понимают, что на войне не действуют законы логики. Война – сложный процесс, и нельзя надеяться, что она будет развиваться по каким-то планам, которые разрабатываются в генштабе.
— А в какой стадии война находится сейчас?
— Это очередной этап вялотекущей шизофрении. Те, кто никогда не был профессиональными солдатами, взяли в руки оружие еще год назад – а на войне год это очень много – и поняли, что им это состояние очень нравится. Они уже начали видеть в этом свои плюсы. А профессиональный солдат, который знает о последствиях первого выстрела, понимает, что мир любой ценой уже никому не нужен.
— Никому-никому?
— Офицерам точно.
— А кого вы имеете в виду, говоря – «те, которые никогда не были профессиональными солдатами»?
— Обе стороны. И там, и там есть люди, которые поняли, что оружие дает возможность занять какую-то презентабельную нишу в обществе, чего гражданская жизнь в мирное время им не давала.
Для этой прослойки населения оружие – небывалая возможность. Кому-то из них просто нравится чувствовать себя крутым парнем, прикрываясь какими-то идеологическими целями. Они себя мыслят в роли воинов света, которые только тем и заняты, что несут добро. Правда, с автоматом в руках…
— Вы и украинские добровольческие батальоны сейчас имеете в виду? Разве вы с ними не на одной стороне?
— Те добровольческие батальоны, с которыми лично я сталкивался, шли с нами плечом к плечу. Они делали свою работу честно, не занимались всякими побочными вещами, которые сопровождают любую войну. Но я знаю, что существуют и другие примеры. Все добровольческие подразделения влились в силовые структуры – Нацгварию, МВД, к СБУ кто-то из них примкнул.
— А вы поддерживаете вливание в свои ряды тех, кто еще год назад был очень далек от вышеперечисленных структур?

— Прерогатива давать оружие в руки определенной категории людей должна оставаться за государством. Добровольческие батальоны, скорее, были криком души общества. Но, наверное, пришло время когда под их существование нужно подвести законодательную базу. Есть закон, и он четко приписывает наказание за нарушение тех или иных норм. К добровольческим сообществам это тоже относится. Но создание такой базы – это сложный общественный и политический процесс.
— Россия в данных момент выступает в образе кого – агрессора, миротворца?
— Я вообще о России не думаю. Мне и без нее есть о чем подумать.
— Например, о чем?
— О людях, за которых я несу ответственность.
— А разве солдат не должен понимать, с кем он сражается?
— Я понимаю, с кем я сражаюсь.
— С кем?
— С тем человеком, который стреляет в меня из-за линии разграничения.
— И все? У вас нет общего образа врага?
— Вы сейчас хотите, чтобы я демонизировал или визуализировал врага?
— Хотя бы на уровне ДНР и ЛНР.
— По четкому определению руководства страны, ЛНР и ДНР – это территория Украины, временно оккупированная вооруженными бандитами.
— Недели две назад я ехала поездом из Львова, в плацкартном вагоне. Со мной ехали восемнадцатилетние мобилизованные ребята. Если вы их отправляете не умирать, то, по крайней мере, сражаться с врагом. А если офицер вашего уровня не видит четкого образа врага, то как объяснить им – кто враг и за что они погибнут?
— …Враги – это люди, которые мешают государственным структурам дойти до исконно прописанных и законодательно обусловленных границ нашего государства. Неважно, в какой они форме – в синей, зеленой, с автоматом или лазерным мечом.
Они не признают законов моей страны, и доказывают это не цивилизованными методами, а при помощь оружия, которое они обернули против страны, в которой имели честь родиться и проживать.
— А цивилизованные методы – это какие?
— Если для тебя неприемлема законодательная база той страны, в которой ты проживаешь, ты берешь своих родных и близких, продаешь квартиру и выезжаешь в ту страну, которая тебя устраивает. Нравится Мордовия? Выезжай в Мордовию.
— А если таких будет девяносто процентов?
— На отдельно взятой территории? …Нужно тогда было выбирать своих депутатов в местные советы, в Верховную Раду, лоббировать свои законы. Это – цивилизовано. Цивилизовано все, о чем даже с эмоциями можно говорить в просторных кабинетах, даже если в этом кабинете будет разбито сытое депутатское лицо. А вот когда из клумб в центре города делают могилы неизвестному солдату – это уже не цивилизовано.
— Вы так эмоционально начали думать после участия в этой войне или вы всегда так думали?
— Я так эмоционально думал всегда. Я знал, что наша страна – многонациональная. Что в ней есть свобода мнения и свобода его выражения. Просто не был готов к тому, что его будут так революционно отстаивать.
— Я вам кое-что расскажу. Иногда на окраинах Донецка находят неразорвавшиеся снаряды с вывернутыми взрывателями. На них написано – «Помогаем чем можем». Как вы к этому относитесь?
— Я принял к сведению и взгрустнул.
— А что тут грустного? Разве не надо радоваться надо тому, что кто-то не хочет выпускать снаряды по городу?
— Не хочет стрелять?
— Не хочет убивать.
— Прекрасно… У нас еще альтернативную службу никто не отменял. Можно пойти в те госпитали, где лежат раненые без рук, без ног, утки убирать. Просто пойти и убрать утку. Сказать – «Я устал от смертей. Я больше не могу. Я никакущий артиллерист». И найти себе другое применение. Если ты солдат и ты в окопе, твое дело – воевать.
— А если – это тот солдат, из тех, что я видела в поезде? Выдернутый из бедной семьи, проживающей в каком-нибудь селе?
— А назовите мне хоть одну страну, которая готова к войне на своей территории. Когда в двух селах, между которым проходит разграничительная линия, живут люди, вчера ходившие друг к другу в гости – на новый год, рождество и девятое мая, если хотите. К такому можно подготовиться?
— К какому?
— К тому, что завтра я буду убивать того, с кем учился. Потому что он насмотрелся телевизора, и я насмотрелся телевизора.
— Чем, по-вашему мнению, должна закончиться война?
— Все войны заканчиваются миром – пусть хлипким и шатким. Пусть с несметным количеством инвалидов – физических и душевных. Пусть с пропастью длиной в года между вчерашними одноклассниками, сокурсниками, курсантами военных училищ.
— Мир на каких условиях?
— Вы задаете этот вопрос человеку, который давал присягу своему народу. Есть официальная позиция руководства страны. Она – ясна и понятна: ДНР и ЛНР – это территории Украины, временно оккупированные незаконными военными формированиями, над которыми мы не можем установить контроль.
Чем это все закончится? Наверное, каким-то политическим решением. Пока первый Минск и второй Минск ведут к тому, чтобы хотя бы закончить активную фазу войны, когда все летает, свистит и все взрывается. Когда трактористу, вспахивающему поле, отрывает обе конечности и колеса от трактора. Если больной бьется в агонии, глупо решать, чем его лечить – корой дуба или ромашкой. Надо просто прекратить агонию и спасти жизнь.
— Население Донбасса боится, что победа ВСУ будет означать для них лично тотальную зачистку. Во многих семьях есть ополченцы. Масса населения симпатизирует ДНР и ЛНР.
— Пусть симпатизирует. Однако, несмотря на свои симпатии, своих детей они по-прежнему отправляют на учебу в Киев, а на отдых – в Одессу. И не боятся, что на первом блокпосту ВСУ их детям отрежут голову и прямо там ее съедят. Как вы там нас называете? Укропами?
— Карателями.
— …Вооруженные силы Украины – это не сборище карателей. Это люди, которые уже навоевались за год со своим же народом, кем-то очень умело разогретым. Давайте снова вернемся к медицинским терминам.
Больной все так же бьется в агонии. Его организму пока еще не поставили даже четкий диагноз. Кора дуба не поможет… Вы хотите, чтобы я сказал: «Вооруженные силы Украины – это очень плохо, они же стреляют в сторону Донецка. А вот молодые и развивающие республики ДНР с ЛНР делают абсолютно хорошо. Потому что если тебя ударили по правой щеке, ты подставь левую, а не отвечай пакетом Града». Но потери-то констатируются с обеих сторон.
— Вы несколько раз произнесли слова – «свой народ». Когда производятся выстрелы в сторону Донецка, они прилетают не в военных, а в жилые дома. Жители Донецка – ваш народ?
— Прекрасно. Давайте, может быть, поговорим о том, где товарищи из ДНР выбирают свои огневые позиции? Я говорю о зле – как о процессе войны. Мы с вами уже поднимали вопрос о том, что когда кто-то из добровольческих батальонов заходит в села, он делает там не то, что должен делать солдат.
Но я такие же примеры могу привести и с участием воинов света молодых несформировавшихся республик. Заходя в села, которые они собираются отстоять и отвоевать, принести им свет и мир, что делают они? Отчего же их люди – местные жители – по подвалам прячутся?
— Стреляют потому что.
— Почему людей в Донецке ловят в комендантский час и издеваются над ними? Запрещают им употреблять алкоголь? Что это за свобода такая?! Если алкоголь продается, почему я не могу его употребить? Почему человек, вооруженный автоматом, должен решать, когда и где мне ходить? Я же живу на своей земле! В своем городе хожу! Выпивший, если мне хочется! Почему я должен сидеть в подвале за то, что нарушил правила, не прописанные конституцией?!
— Чем сейчас занимается украинская армия?
— Что вы имеете в виду?
— Может, получила какую-то новую американскую технику и учится ее использовать?
— У армии есть три состояния – боевая подготовка, ведение боевых действий, повседневная жизнь. Армия сейчас занимается боевой подготовкой, которой не занималась двадцать два года, за что на теперешнем этапе платит большую цену.
А получает ли армия новую технику… Получает. От лучших производителей мира. Но не для того, чтобы уничтожать свой народ. А для того, чтобы дать понять тем, кто пытается и дальше разжигать эту ситуацию, что им непросто будет это сделать.
— Дать понять кому? Я потому и прошу вас визуализировать врага. В Донецке – ваши люди?
— Те, которые гражданские?
— Те, которые в ополчении.
— «Ваши» — что это значит?
— Вы – украинец?
— Конечно.
— Они – тоже украинцы. Я – россиянка. Мне сложнее, чем вам, назвать их «своими людьми». Они – ваши люди? Люди Украины? Ваши лично?
— …А что ж они к себе великих помогальников из Бурятии приглашают? Неужели украинцы с украинцами сами не разберутся?!
— К вам тоже американцы приезжают.
— Американцы возьмут в руки оружие и встанут рядом со мной в строй?Американцы – слишком богатая нация, чтобы позволять гибнут своим солдатам на чужой земле. В моем подразделении американцы не воюют. В нашей стране запрещены незаконные военные формирования.
— А вы не думаете, что ополченцев – с украинскими паспортами – уже слишком много, чтобы называть их формированием?
— Это им кажется, что их много. На самом деле, они одиноки. И никому, кроме Украины, не нужны. Пусть сложат оружие, и тогда они будут нам нужны – будут восстанавливать то, что натворили.
— Вы верите в то, что так будет?
— Конечно, верю.
Исламские боевики на службе киевского режимаИсламские боевики на службе киевского режима
— Верите в то, что Россия это допустит?
— А почему я вообще должен думать о России? …Пусть эти… ополченцы, которые наплевали на законы своей страны, сменят мечи на орала. Прекратят копанки. Прекратят вырезать высоковольтные линии. А они стреляют в своих сограждан. Украина – страна, признанная всеми странами мира. А кто признал Приднестровье? Кроме Зимбабвы?
— Когда ожидается следующий виток войны?
— Ну, если руководство страны, которое ведет переговорный процесс, еще так же интенсивно поотдыхает в отпусках, то виток эскалации будет уже скоро. А когда – это знает только бог войны.
— В Одессе недавно были аресты. Вы что-нибудь знаете об этом?
— За последнее время спецслужбы страны поделали много работы. Многие из их мероприятий очень эффективно повлияли на пресечение развития тех или иных новообразований по типу ДНР и ЛНР.
Вы читали про Бессарабскую Народную Республику? А про Киевскую? …Еще не хватало, чтобы в Одессе люди массово гибли, как гибнут сейчас в Донецкой области. Необязательно, чтобы дети в песочницах играли гильзами артиллерийских орудий.
— Их родители тоже так думают…
— Но говорят, что виноваты мы, да? В Верховной Раде есть целый оппозиционных блок из Донецка и Луганска. Кроме молчаливого согласиями с принимаемыми законами, от них не исходит ничего. Но это их выбирали люди, как лучших представителей своих сообществ. Надо что-то менять. Стрелять друг в друга – это не выход…
Понимаете, офицер – это статус. Офицерами становятся после обучения в высшем военном заведении. И морально, и психологически офицера готовят к тому, что война – это его работа. Ему объясняют – если бездарные политики приводят к тому, что мы начинаем выполнять свои функциональные обязанности, то эти обязанности приводят к потерям.
— То есть вы готовы к потерям?
— К этому нельзя быть готовым. А, тем более, к смерти мирного населения. Но есть психологическая подготовленность к тому, что в войне не будет ничего привлекательного. Но я говорю лишь о той прослойке, которая имеет статус офицера.
Я не тешу себя мыслью о том, что человек, который прячется от снарядов в подвале, увидит во мне друга и освободителя. Наверное, я для него – враг, от которого он прячется со злобой в сердце, скорее всего, в подвале собственного дома. Он думает о том, что когда-нибудь правда будет и на его стороне.
Но он будет терпеть и молчать, пока у меня в руках оружие. Это не очень хорошо, ведь он – гражданин моего государства. Поэтому нам вдвойне тяжело. Мне тяжело думать о том, что мы держим какую-то линию соприкосновения, что у нас есть временно оккупированные территории.
Мне тяжело понимать, что тот парень, который разговаривает со мной на одном языке и имеет паспорт одинакового цвета со мной, стреляет в меня, а я должен стрелять в него. Но я должен в него стрелять. Не потому, что я такой плохой. И не потому, что он такой плохой. Но он нарушил закон своей страны. Брать оружие в руки – нельзя! Пусть их даже несколько десятков тысяч, как вы говорите.
— Вы хотели бы, чтобы перемирие переросло в мир?
— Очень. Ведь тогда я перестану хоронить своих товарищей… Вы считаете это слабым аргументом?
— Жизнь ваших товарищей стоила целостности государственных границ?
— На этот вопрос я отвечать не буду.
— Ответьте на этот вопрос.
— Зачем?
— Ответ поможет вам еще лучше разобраться в себе.
— …Я ни на кого ненависти не держу. Я понимаю, чего может стоить мой приказ подразделению начать стрелять.
— То есть их жизнь того стоила?
— Я не отвечал на ваш вопрос и не собираюсь… Все мои товарищи были профессиональными солдатами. Они сделали свой выбор задолго до войны. Они любили свою профессию и готовились к этой войне, о которой тогда не знали…
Раз их сейчас со мной нет, значит, они выполнили свой долг. К сожалению, на войне солдаты погибают. Но кто ж должен воевать, если не солдат?
Автор: Марина Ахмедова