Украина на грани социального взрыва
Украина на грани социального взрыва
Эксклюзивный комментарий луганского писателя Глеба Боброва, автора пророческого романа 2008 года о войне на Украине «Эпоха мертворожденных»
Что на данный момент происходит в Новороссии? (покушение на Губарева, митинги против предстоящих выборов, подписание соглашения о линии разграничения).
Происходит то, чего не может не происходить, учитывая допущенные системные стратегические ошибки и их многочисленные последствия. Однако я абсолютно уверен, что дотошное выяснение причин и следствий разборок между лидерами, полевыми командирами, а, тем паче, выяснение обстоятельств «кто из них кому рабинович» – путь порочный и крайне вредный для общего дела. Тут, как говорится, честь мундира должна стоять во главе угла и негоже сор из избы тащить на люди – тем самым мы играем на руку киевской банде и в целом всем украинским фашистам.
Намного важнее осознать допущенные системные ошибки и тот идеологический тупик, в который попала Новороссия. При понимании проблем будет понятен и алгоритм действий. Да и панические вопли на вечную тему «путенвсёслил» как-то сами собой поубавятся.
В чем тупик и какие системные ошибки были допущены?
Давайте вначале с азами разберемся. Итак – о тупике.
Нам всем надо, наконец, осознать, что проект Новороссия входит в очевидное противоречие с глобальными российскими интересами на Украине. Надо понять, что России не нужен огрызок в виде двух кусочков двух восточных областей. Российской федерации нужна лояльная и дружественная Украина – вся и целиком. Ну, максимум, без отмороженной на всю голову Галичины.
Для наглядности, давайте посмотрим, а что будет, если Россия возьмет и продавит проект Новороссия в его, так сказать, естественном, желанном всеми сегодняшнем виде.
Итак, Новороссия отрезается от материковой Украины, ДНР и ЛНР объединяются (что не факт, кстати). Своя валюта и все такое. Что мы получим? Считаем. Мы, жители Новороссии, получим Приднестровье №2 – нежизненноспособное полуразрушенное недогосударство, которое неизвестно кто должен восстанавливать. Россия в таком случае становится агрессором и жупелом для всей Европы. США входят на зачищенный от РФ европейский энергетический и товарные рынки. Украина консолидируется вокруг идеи «русской агрессии», вводит на свою территорию НАТОвский контингент, получает комплексную военную помощь и с новой армией, переоснащенной и обученной… правильно(!) начинает новую войну в Новороссии и, возможно, в Крыму. Кто не верит – прошу в 2008 год – учить заново уроки Грузии и Южной Осетии.
Давайте просто зададимся предельно простыми вопросами. Новороссия может самостоятельно победить в войне всю материковую Украину? Нет, не может. Новороссия может состояться как государство без помощи России? Нет, не может. Новороссия может прокормить оставшееся на её территории население без помощи России? Нет, не может. Ну, раз не можем – тогда надо встать по стойке смирно и учитывать весь комплекс российских интересов на Украине, а не упираться рогами исключительно в свое, чисто новороссийское видение будущего. А будущее, повторюсь, это вся Украина, а не её восточный огрызок.
И про ошибки…
Ошибка главная в подмене идей восстановления законности и противостояния государственному перевороту идеями независимости. Об этом правильно говорит Татьяна Монтян – правовая повестка дня протеста против государственного переворота была заменена внеправовой - сепаратисткой. По уму и по совести – мы правы, но юридически на одно преступление мы ответили другим. И хунта прекрасно этим воспользовалась, а мировое сообщество, приведшее эту ублюдочную банду к власти, ее совершенно однозначно поддержало. С юридической точки зрения они правы – сепаратизм жестко прессуют в любой стране мира.
И что теперь?
Теперь Россия вынуждена вести долгую и сложную, многоходовую игру по принуждению Украины к миру. Видимо Москвою будет задействован весь комплекс рычагов давления и в итоге, без всякого прямого вмешательства, Россия сломает Украине хребет.
Перечислю списком:
- военные действия ведущие к прямой государственной деградации;
- посильная помощь освободительному движению в регионах находящимся на грани взрыва (в первую очередь Харьков, разумеется);
- экономические и энергетические рычаги воздействия (Украина уже сейчас на грани тотального дефолта);
- посильная помощь в эскалации внутриполитических разрушительных процессов (социальная деградация происходит на наших глазах – в стране просто какое-то коллективное помешательство);
- внешнеполитическое давление и раскрутка взрывоопасных тем со сбитым украинцами Боингом (что уже очевидно всему миру) и геноцидом мирного населения (что уже не отрицается) ведущая к делегитимизации украинской власти в лице мирового сообщества.
Наверняка в арсенале есть еще целый спектр средств и методов которые могут деятельно помочь срыву Украины в штопор тотального коллапса государственности.
Самое интересно, что в таком случае именно Россия останется единственным государством которое может спасти Украину. Ни Еврома ни США вытягивать ее оттуда не будут – опыт всех стран от Сомали и Ливии с Сербией, до Афганистана и Ирака с Сирией – тому в подтверждение. И Россия её наверняка спасет. Но после это уже будет совершенно другая страна и вот уже в ней можно будет говорить о Новороссии которая сегодня, совершенно справедливо и слышать не хочет о каком либо совместном будущем с Украиной.
Будет ли дальнейшее продолжение войны?
Да, безусловно, будет. Тут также ряд безусловных факторов.
Во-первых, евроатлантистам, являющимися истинными кукловодами компрадорского киевского режима, нужна эскалация вооруженного конфликта и им плевать на цену которую платит Украина. Задача посеять хаос, втянуть в него Россию и занять ее экономическую, прежде всего, энергетическую нишу на европейских рынках. Однако американские углеводороды вдвое дороже российских. Чтобы заставить Европу платить двойную цену необходима демонстрация жуткого оскала агрессивного русского медведя. Украина здесь всего лишь разменная пешка, как, впрочем, и любая страна-донор американской политики.
Во-вторых, Украина находится на грани социального взрыва. Армия и силовики стремительно разлагаются, идет невероятный вал дезертиров уходящих домой с оружием в руках и жуткой обидой в сердце – приходит пониманием того, что их использовали и кинули как использованный презерватив. Жертвы напрасны, калеки брошены, здоровье не вернешь, а кто-то хорошо поживился на их страданиях. Этот кто-то должен ответить?! Разумеется. И тут единственный шанс для власти – вновь кинуть армию в мясорубку войны.
В-третьих, нынешнее «минское соглашение» невыгодно и ополчению тем паче, что украинская сторона и не думала его выполнять - там, где есть реальные оперативно-тактические и стратегические интересы боевые действия не прекращались ни на день.
Ну, и, наконец. России тоже не нужна большая украинская передышка – Украина должна деградировать и чем быстрее она рухнет к стопам Российской Федерации, тем лучше. Причем для всех – лучше, как ни странно. И в первую очередь – для самой Украины. Это коллективное безумие, этот массовый национальный суицид должен быть остановлен.
Автор - Глеб Бобров, специально для ИА "Новороссия",
Волонтер: "Узнав, что мы везем на передовую продукты для украинских солдат, проводница сдала нас боевикам"
19-летний сирота из Ивано-Франковска Игорь Лещишин отдал на нужды военных 23 тысячи гривен, которые много лет копил на покупку дома, и теперь живет в сарайчике площадью три квадратных метра. Он постоянно ездит в зону АТО и передает военным продукты питания, форму и сигареты. Во время одной из поездок волонтер попал в плен к сепаратистам и лишь чудом остался в живых
Игорь Лещишин здоровается исключительно словами «Слава Украине!». Отвечая «Героям слава!», интересуюсь у него, считает ли он сам себя героем. Парень искренне удивляется моему вопросу.
— Герои — это те, кто сейчас воюет и погибает за родину, — говорит Игорь Лещишин. — А я всего лишь помогаю нашим ребятам получить предметы первой необходимости и еду. Не понимаю, почему мною восхищаются, снимают обо мне передачи, звонят со словами благодарности. Я — обычный человек, который хочет жить не только для себя.
Волонтер: "Узнав, что мы везем на передовую продукты для украинских солдат, проводница сдала нас боевикам"
*Сейчас Игорь ютится в бывшей летней кухне, но не ропщет на судьбу. «Нужно помогать нашим ребятам, которые воюют на востоке страны, — считает он, — а свой дом у меня еще будет» (фото автора)
Между тем отвага, жертвенность и сила духа этого паренька из Коломыйского района Ивано-Франковской области действительно поражают. Оставшись в раннем детстве сиротой (мама Игоря умерла, а отца лишили родительских прав), он познал все тяготы жизни в детском доме, побои, ночевки в собачьих будках и подвалах… Поворотным моментом для Лещишина стал киевский Майдан. Именно там, на Революции достоинства, Игорь впервые почувствовал, что он кому-то по-настоящему нужен.
«На Майдане мы почти не спали и тяжело трудились, но там я был по-настоящему счастлив»
— О своем детстве много рассказывать не хочу, — вздыхает Игорь. — Такой жизни и врагу не пожелаешь. Отец с матерью пили, дома постоянно были склоки, скандалы, драки… Когда отца лишили родительских прав, у мамы появился другой мужчина, и она родила моего младшего брата Ваню. Но заниматься детьми в нашей семье было некому. Нас отдали в детский дом. С семи лет и до пятого класса я воспитывался в Угорницкой школе-интернате в Ивано-Франковске, с пятого по девятый класс — в Перегинской спецшколе-интернате. Потом поступил в Коршево в ПТУ, полтора года отучился на повара-кондитера.
А в 2012 году меня отдали в Снятинский детский дом для сирот и инвалидов. Третью группу инвалидности мне дали как умственно отсталому, но я себя таким никогда не считал и не чувствовал. В Снятине я как сирота и инвалид должен был прожить всю свою жизнь. У меня мороз идет по коже, как подумаю об этом: худшего места на земле невозможно себе представить. Это настоящая тюрьма: детям не разрешают пользоваться мобильными телефонами, заставляют работать, как взрослых (я, например, сутками изготавливал веники, которые администрация потом продавала, не платя мне ни копейки за труды), кормили нас супом, в котором зачастую плавали дохлые мухи и блохи. За малейшую провинность жестоко наказывали — раздевали и лупили ремнем, пинали ногами, могли на несколько суток закрыть в подвале, где надо было спать на голом бетоне. Если спонсоры привозили в детдом сладости или новогодние подарки, их тут же отбирали — нам не доставалось ничего.
В Снятине я прожил год. А в конце ноября, когда «Беркут» избил студентов, сбежал на Майдан — без денег, документов, вещей. Знакомые ребята из ивано-франковской Самообороны ехали в Киев и согласились взять меня с собой. Я пробыл на Майдане до весны. Какие это были чудесные месяцы! Хоть мы почти не спали и тяжело трудились — таскали мешки на баррикады, варили еду, изготавливали «коктейли Молотова», — я был по-настоящему счастлив. Мы переживали и помогали друг другу, жили, как настоящая семья. В феврале на улице Грушевского я попал «под раздачу» — во время зачистки меня избили «беркутовцы», а потом за сопротивление им еще и забрали в райотдел. Могли посадить на большой срок, но, учитывая мой статус сироты и инвалидность, ограничили приговор домашним арестом. Но какой мог быть домашний арест, когда у меня и дома-то не было? Я вернулся в Ивано-Франковск и стал искать себе работу. Научился класть тротуарную плитку, подрабатывал на стройке. Правда, есть приходилось что попало, а спать — то в подвалах, то в собачьих будках, то на голой земле…
Полгода назад Игоря Лещишина приютила добрая женщина Анна Хома из Коршева Коломыйского района. Она пожалела сироту и согласилась выделить ему малюсенькое помещение, где когда-то была летняя кухня, а потом — хлев. Несмотря на крохотные размеры помещения (площадь там всего три квадратных метра) и настолько низкий потолок, что выпрямиться в полный рост парень внутри не мог, он был несказанно рад своему углу. Стены сарайчика обклеил обоями, купил кровать, матрас и постельное белье «в цветочек», обзавелся стулом, тумбочкой, посудой — и комнатушка стала немного уютней. Игорь по-прежнему подрабатывал на стройках, кроме того, снял в Ощадбанке пенсию, скопившуюся за все годы жизни в интернатах. Получилась солидная сумма — двадцать три тысячи гривен. Игорь не тратил эти деньги — копил на домик, пусть небольшой, лишь бы свой. Но когда началась война и бойцы батальона «Айдар», с которыми Лещишин сдружился еще на Майдане, ушли на фронт, он отдал им все свои сбережения до копейки.
— Мне не было жалко денег, — улыбается паренек. — Ну и что, что я пока останусь без дома? Деньги нужны для армии. Ребята там, на востоке, умирают за нас, за наше будущее. Я и сам пытался записаться добровольцем, но не взяли из-за инвалидности. Тогда решил стать волонтером. На свои деньги купил чая, кофе, блоки сигарет, берцы и отвез в Луганскую область. Потихоньку люди из соседних сел стали узнавать о моей волонтерской деятельности и передавать для «Айдара» деньги и вещи. Правда, поначалу относились ко мне с недоверием: требовали показать чеки за покупки, отчитаться, на что потратил деньги. А потом вроде бы успокоились — увидели, что я не ворую у ребят, а наоборот, отдаю им последнее.
Вместе с Игорем Лещишиным в зону АТО стали ездить его знакомые из Коломыи, Ивано-Франковска, Львова. Машины ни у кого из них не было, поэтому передачи — коробки с консервами и сумки с вещами они тащили вручную до поезда, ехали из Прикарпатья до Одессы, а уже оттуда — на восток Украины. В одну из таких поездок с волонтерами случилась беда.
«Самая жуткая пытка была моральная: ради устрашения нас водили на казнь и заставляли смотреть, как украинских солдат подрывают на минах»
— Это было в июле, — вспоминает Игорь. — Нас ехало шестеро. Без проблем добрались до Одессы, пересели на поезд до Луганска. Затащили в вагон все свои тюки, кульки, коробки и ящики. Отдышались, сели. Начали шутить, смеяться, чай пить. Настроение было отличное — мы радовались, что снова везем нашим солдатам много необходимых и классных вещей. Рядом с нами почему-то постоянно крутилась проводница и подозрительно поглядывала на нашу компанию. Ничего особо не расспрашивала, но по нашей украинской речи и паспортам, которые мы предъявляли на входе, и так было понятно, что мы — из Западной Украины, а огромный багаж свидетельствовал, что мы — волонтеры и едем на передовую с передачей. Перед самым Луганском женщина куда-то исчезла, но прибежал ее напарник, белый, как полотно. «Хлопцы! Проводница сдала вас боевикам. Быстрее что-то решайте, спасайтесь!» А как спасаться? Поезд мчит на полном ходу. Куда мы денемся? В общем, мы понимали, что нам — конец, и стали готовиться к смерти. На станции в вагон ворвалась группа чеченцев с автоматами. Потребовала документы. Увидев, что мы — из Западной Украины, у нас забрали все, что мы везли ребятам, отобрали наши деньги, паспорта, мобилки. Повалили всех на пол, начали бить ногами. После этого надели на голову мешки, бросили в машины и куда-то повезли.
Всех шестерых ребят из Прикарпатья держали в плену в разных местах, чтобы не давать им возможности общаться. Игоря бросили в темный сырой подвал, который, как позже ему удалось выяснить, находился на территории Луганского управления СБУ, захваченного боевиками.
— Вместе со мной в подвале закрыли еще шестерых сепаратистов, провинившихся перед «элэнэровцами», — объясняет Игорь. — Там был даже один бывший «беркутовец», который проговорился, что бил активистов на Майдане. Со своими «сокамерниками» я старался не общаться: несмотря на то что сами находились в плачевном состоянии, они постоянно издевались надо мной. Мол, чего ты, бандеровец, сюда приперся? Тебя на нашу землю не звали! Я не отвечал. На допросы меня водили трижды. Вопросы задавали одни и те же: из какого я батальона? Чьи задания выполняю? Зачем приехал в «ЛНР» — убивать? Пытались выяснить какие-то явки и пароли, которых я, конечно же, не знал. Между вопросами пытали, причем очень жестоко: могли раздвинуть ноги на максимальную ширину (почти посадить в шпагат) и заставляли стоять в таком положении целый час. Или завести руки за голову и заставить прыгать на одном месте. Часами, до изнеможения. Или подключали мои ноги проводками к какому-то аппарату, крутили на нем ручку, и я получал сильнейший разряд тока. Видите, выбили половину зубов, — Игорь показывает осколки на верхней челюсти. — Но самая жуткая пытка была моральная: ради устрашения нас водили на казнь и заставляли смотреть, как украинских солдат подрывают на минах и они разлетаются на куски…
Меня, как и других пленных, ежедневно гоняли на тяжелую физическую работу. Например, мы должны были с утра до вечера таскать неподъемные мешки с песком. Сил не было никаких. Вообще. Ведь за две недели плена нас подкормили лишь один раз. Принесли стаканчик гречневой каши и кусок хлеба. Муки голода под конец заключения стали просто невыносимыми. Пить тоже не давали. Жажду мы утоляли так: по очереди присасывались к отверстию в старой проржавевшей батарее и тянули из грязных труб вонючую гнилую воду. Пару глотков можно было набрать. А еще у нас на семь человек была пачка «Примы» без фильтра, которую нам тайком подбросил один из сепаратистов. Мы с «сокамерниками» честно разделили сигареты и растягивали удовольствие на целую неделю. Спали на голом бетоне, в страшной сырости и холоде. В туалет ходили здесь же, в углу комнаты, при всех. Я молился, просил у Бога помощи, каялся во всех своих грехах и готовился к смерти. На пятнадцатый день меня вывели из подвала и сказали, что нас, заключенных, обменивают на взятых в плен российских боевиков. Приказали молчать и снова надели на голову пакеты. Я до конца не верил, что спасен, пока не оказался у своих ребят-"айдаровцев" в поселке Счастье. Чувства свои в тот момент передать не смогу. Я благодарил Бога, плакал от счастья, обнимал пацанов. Из пяти волонтеров, которых чеченцы захватили вместе со мной в поезде, по обмену вернулись только трое: двоих львовян в плену убили.
«Пусть это звучит пафосно, но я мечтаю, чтобы мои дети жили в свободной и процветающей стране и гордились тем, что они украинцы»
После освобождения из плена Игорь Лещишин две недели провел в больнице. Больше всего проблем доставила ротовая полость: из-за выбитых зубов десны начали воспаляться и гноиться. Теперь, пока их полностью не вылечат, ставить керамические имплантаты в челюсть нельзя. Кстати, одна из частных клиник, узнав историю Игоря, согласилась восстановить парню зубы совершенно бесплатно. Вообще после всего пережитого земляки стали относиться к нему очень душевно: подарили сироте новую одежду, купили столовые приборы, поставили в его комнатушку обогреватель. А ивано-франковский центр социальных служб пообещал Игорю Лещишину и его 12-летнему брату Ивану, который до сих пор находится в школе-интернате, помочь с жильем.
— Мы добились, чтобы из городского и областного бюджетов выделили 95 тысяч гривен на покупку квартиры братьям Лещишиным, — прокомментировал ситуацию Богдан Савлюк, специалист центра социальных служб для семьи, детей и молодежи города Ивано-Франковска. — Правда, поскольку эти деньги контролируются казначейством, мы не можем их просто обналичить и отдать в руки Игорю. Сначала должен быть подписан договор купли-продажи конкретной недвижимости. Мы уже рассматривали много вариантов: на эту сумму можно приобрести дом с участком или четырехкомнатную квартиру, например, в Рогатинском районе, или же комнату в общежитии в самом Ивано-Франковске. До первого декабря Игорю нужно определиться, что именно он хочет, а мы в свою очередь поможем парню все оформить. Он заслуживает нормальных условий для жизни. Не только потому, что сирота и инвалид, а еще и потому, что проявил себя как настоящий патриот, готовый жертвовать собой ради других.
— После больницы мне стало легче, я поправился и вернулся к своей волонтерской деятельности, — говорит, прощаясь, Игорь. — Теперь снова вожу посылки для наших солдат в зону АТО. Страшно ли опять оказаться в плену? Да, безусловно. Но я переборол себя. Сейчас некогда бояться. Нашим ребятам очень тяжело — у них нет нормальной экипировки, старая обувь, ветхая форма, не хватает касок и бронежилетов. Это не говоря об очень скудном питании. Поэтому, пока идет война, я сделаю все, что в моих силах: буду собирать деньги, просить людей о помощи, правдами и неправдами постараюсь доставать хлопцам все необходимое и ездить на передовую. Пусть это звучит пафосно, но я мечтаю, чтобы мои будущие дети жили в свободной и процветающей стране и гордились тем, что они украинцы.
Только проверенные фактi на источнике)))