«Странная жизнь», физически протекающая одновременно на двух уровнях, парадоксальное раздвоение: «Жизнь этого тела — просто чудо, — говорила Она в апреле 1970 после ряда сердечных приступов. — Понимаешь, будь все иначе, любой бы умер. Если 6 ты только знал, какие странности происходят! Ставшее сознательным тело говорит: "По правде, разница будет только для других" [если Мать "умрет"]. Для меня же... Они верят в иллюзию смерти только потому, что оно [тело] исчезает; и даже это [тело] перестает понимать, что истинно! Для него истина должна заключаться в материи, но даже тело до конца не знает, что это такое! Есть и другой образ существования. Тело думает... Оно подозревает, что старый способ уже не годится, и задается вопросом, как существовать дальше. Забавно: иногда налетает, как ветер, а потом опять пропадает. Открывается новое зрение, новое осязание, новый слух. Что-то приближается, а потом пропадает». Новый способ функционирования начал проявляться уже давно, но для Матери каждый раз он становился открытием. «Тело испытывает страдания, причем очень странные страдания: оно стонет, буквально стонет, будто от невыносимой боли, и при этом говорит: "Ах! Вот оно, блаженство! " И стонет! Понимаешь, все вместе. Все зависит от небольшого... как будто усилия воли, только не воли. Я правда не знаю, это что-то новое». «Что-то» уводило от одного состояния к другому, из одного времени в другое. «Тело стонет, говоря, что страдает, но от чего-то боль исчезает; "блаженства " в нашем понимании нет — это состояние нам не знакомо, оно другое. Другое. Необыкновенное. Новое, совершенно новое...» Новое состояние Материи. «Очевидно, это уже не то телесное сознание, что прежде. Не то: иная взаимосвязь, иная речь, иной слух... И это еще не, о!.. Это еще далеко не все, мы лишь стоим на пути. Божественное присутствие — совершенно замечательная вещь, потому что, насколько я понимаю этот опыт, если бы мне время от времени не открывался настоящий смысл происходящего, жизнь превратилась бы в непрерывную агонию — отмирание старого способа существования. Естественно, существует опыт йоги, но тело... Это непрекращающееся чудо. Выносить такое состояние можно было бы не больше нескольких минут. А оно тянется и тянется...»

Совершенно новое состояние.

Оболочка оказалась меж двух миров или в двух мирах одновременно. Мать произнесла еще несколько загадочных слов: «Мы считаем, что это [тело], внешняя оболочка важнее всего. Так считает обычное сознание. Очевидно, тело изменится в последнюю очередь. И обычному сознанию представляется, что так произойдет потому, что оболочка важнее всего: ее изменение станет последним доказательством! На самом деле, это совсем не так! Не так. Гораздо важнее изменение сознания [смена позиции во времени]. Отсюда проистекает все остальное. Ну а мы скажем: "Вот! Дело сделано", — когда в нем [теле] произойдут видимые изменения. Это неправильно: дело уже сделано. Это [тело] — лишь второстепенное следствие».

Нас переполняли вопросы. Что в новом состоянии играет настолько решающую роль, что изменение оболочки отступает на второй план? Неужели внешняя трансформация — то есть трансформация земной видимой Материи — теряет смысл по сравнению с новой данностью? Разве «трансформация» — это не... другое?

«Если б знать, что это такое, — говорила Мать за десять лет до этого, — дело уже было бы сделано!» — возможно, теперь Она подходила к стадии, на которой становилось понятно, что это такое.

Что же касается нас, то мы ничего не понимали.

Может, Она согласится дать нам ключ к последней тайне?