И вот их стало трое

И вот их уже четверо.

ХОЧЕШЬ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ — БУДЬ ИМ ИЛИ ЩЁЛКНИ КОБЫЛУ В НОС — ОНА МАХНЕТ ХВОСТОМ.
Муха продолжала жужжать и биться в стекло, но Кузьма уже не обращал на неё внимание — самогон придал ему несколько бодрости, но гораздо большей бодрости ему придало появление Марфы: они стояли друг напротив друга, застыв в готовности, разделенные столом, воздвигнутым как препон, быстрым маневром Кузьмы.
"Я.Он.
Глаза в глаза.
Тела напряжены."--
— вспомнилось почему-то Кузьме хокку какого-то японца.
— Ах, ты, лободырный! — раздался голос Марфы. "Началось" — подумал Кузьма и в следующее мгновение тарелка с недоеденной снедью полетела ему в голову, заставив резким приседом скрыться за столом, откуда он выкрикнул Марфе: "Да что ж ты, баба ветрогонка ?!".
Раздавшиеся громкие и быстрые шаги заставили его вскочить и быстро двинуться в противоположном направлении, придерживаясь стола: Марфа была весьма проворна, несмотря на свою дородность. Это проворство, так не сочетавшееся с дородностью Марфы, и так поразившее Кузьму в первый раз, теперь заставляло его всегда быть начеку, расценивая проворство как весьма существенный плюс к силе потенциального противника, становившегося время от времени противником реальным.
— Зазухря, я же тебя достану сейчас, паразит!!! — сообщила во весь голос о своём намерении Марфа, подкрепив его новым быстрым перемещением в сторону Кузьмы.
Кузьма, однако, был наготове и охотно верил своим предположениям о недобрых устремлениях Марфы. Поэтому он в ту же секунду совершил новый отчаянный маневр, перекатившись через стол, на коем краем глаза увидел забытое Аристархом пенсне.
Маневр, однако, был неудачным: бутыль самогона, вернувшая ему хорошее самочувствие — во всяком случае, его видимость — взяла своей платой ловкость и согласованность движений: опустившись на ноги, Кузьма не удержался и со всего маху опрокинулся на пол, потеряв комнату из виду в черноте, обхватившей его.
Он осоловело открыл глаза и осоловело же посмотрел на стол перед ним. В следующее мгновение Кузьма сморщил лицо — что-то жесткое, грубое и большое, но живое, опустилось на его голову, проехалось железными крючьями по его черепу и сжало большой пучок волос: Марфа схватила Кузьму за вихры и быстро потащила в тёмные сени.
Кузьма глядел на быстро удаляющийся от него стол, бутыль самогона мутного зеленого стекла, пенсне Аристарха. "Аристарх пенсне потерял" — вновь безучастно подумал Кузьма.
В последний момент в его голове, скрывающейся в темноте сеней неумолимой волей Марфы, пронеслась мысль: "Щёлкни кобылу в нос — она махнет хвостом".