Во фресках знаменитого Микеланджело из Сикстинской капеллы зашифрованы "не только еврейские, каббалистические и языческие символы, но также оскорбления в адрес папы Юлия II, заказчика работы, и отсылки к его собственной сексуальной ориентации".
Написанный ватиканским экскурсоводом Роем Долинером в соавторстве с раввином Бенджамином Блечем труд под названием "Загадка Микеланджело: Что скрывает Ватикан о Сикстинской капелле?" выдержал уже два итальянских и английских издания и скоро появится на русском языке.
Долинер уверяет, что в этой книге нет "ни выдумок, ни нападок на Католическую церковь, это скорее попытка вскрыть всеобъемлющие связи между христианством и иудаизмом". В росписи потолка Сикстинской капеллы Микеланджело, по его мнению, заложил "мистическое послание вселенской любви мост взаимопонимания между двумя религиями". Долинер провел корреспондента этого издания по Сикстинской капелле и ответил на несколько его вопросов.
Книга стала результатом шестилетнего исследования, к которому Долинера подтолкнули неожиданные находки, сделанные им в 1999 году, когда капелла открылась после реставрации. Два символа, которые раньше принимали за греческие "альфу" и "омегу", на поверку оказались буквами иврита, а в сцене Страшного суда, которую Микеланджело живописал за алтарем, он обнаружил фигуры двух евреев.
Долинер убежден, что заказ на роспись потолка капеллы стал для Микеланджело предложением, от которого невозможно было отказаться: более престижную роспись по стенам отдали на откуп другим художникам, и Микеланджело согласился лишь из страха перед папой Юлием II, которого прозвали "грозным". По словам ватиканского гида, боковые росписи испещрены скрытыми оскорблениями в адрес ненавистного понтифика.
Стараниями художника в самом сердце Католической церкви нашлось место и иудейским пророкам, и языческим сивиллам. Лишь при помощи изощренной казуистики и некоторых ухищрений Микеланджело удалось избежать папского гнева.
Бонус - статья о книге из балтиморской газеты CASCADE RUSSIAN NEWSPAPER
Лев Рожанский. Тайны Сикстинской капеллы
Приготовьтесь забыть все выученное о том, что, как вам думалось, вы знаете о шедеврах Сикстинской капеллы и о Микеланджело. Подобно тому, как недавняя расчистка ее фресок снимала слой за слоем грязь и налет, накопившиеся за века, так и эта книга предназначена для того, чтобы устранить столетия предубеждений, цензуры и незнания, связанных с одним их наиболее прославленных и любимых сокровищ искусства.
Из книги «Тайны Сикстинской капеллы» Бенджамина Блеха и Роя Долинера Традиционное объяснение фресок Микеланджело Буаноротти на потолке Сикстинской капеллы в сердце Ватикана выглядит следующим образом:
«Тематической основой потолка является доктрина о потребности человечества во спасении, как предложено Богом посредством Христа.
Другими словами, потолок показывает, что Бог создал мир как идеальное творение и поместил в него человечество, человечество попало в немилость и было покарано тем, что стало смертным и было отделено от Бога. Бог послал пророков и сивилл, дабы известить человечество, что Спаситель, или Иисус Христос, принесет им спасение. Бог подготовил череду людей, начиная с самого Адама, в лице различных персонажей, о которых написано в Старом Завете, как, например, царь Давид, вплоть до Девы Марии, благодаря которой придет Спаситель Человечества, Иисус Христос. Именно с этой доктриной связаны различные составные части потолка» (цитируется по онлайн-энциклопедии Wikipedia).
К этому ясному и четкому объяснению возникают, однако, следующие вопросы:
Если это столь глубоко католическое произведение, то почему среди более чем трехсот фигур, изображенных на нем, нет ни единой собственно христианской? Нет и ни одного христианского символа. Вряд ли Микеланджело испытывал нехватку места - ведь в его распоряжении было 12 тысяч квадратных футов.
А где Иисус и Дева Мария? Их тоже нет. Около пяти процентов пространства заполнены языческими персонажами, а более 95 – это все еврейские сюжеты и их герои и героини. Обычные путеводители утверждают, что кульминацией замысла Микеланджело стала фреска «Страшный Суд», размещенная на передней стене. Но и тут есть вопрос. Ведь Микеланджело завершил, согласно контракту с папой Юлием Вторым, работу в Сикстинской капелле в 1512 году, а писать «Страшный Суд» приехал через 22 года, по настоянию другого папы – Клемента Седьмого. Разве это похоже на заранее продуманную концепцию?
Такими и многими подобными вопросами задаются авторы недавно вышедшей и уже успевшей нашуметь книги «Тайны Сикстинской капеллы» Бенджамин Блех и Рой Долинер (The Sistine Secrets: Michelangelo’s Forbidden Messages in the Heart of the Vatican. By Benjamin Blech & Roy Doliner/ Harper One. An Imprint of Harper/CollinsPublishers, New York). Первый – раввин, профессор Талмуда в Yeshiva University в Нью-Йорке, второй – эксперт по истории и культуре Италии и Древнего Рима, равно как и по иудаике (Талмуд, мидраш и каббала); он также часто выступает в качестве гида и экскурсовода по Риму и Ватикану во время посещения их высшими лицами других стран.
Подход Блеха и Долинера к прочтению смысла творения Микеланджело состоит в том, что оно содержит признаки еврейской учености, причем знания не только языка, но и Торы, мидраша (комментариев к ней) и основ каббалы (мистической доктрины о божественном присутствии). Именно это знание, по мнению авторов, помогает расшифровать суть художественно-мировоззренческого послания Микеланджело, выявить – посредством проникновения в облекающие его смысловые слои - истинное значение изображенного в Сикстинской капелле.
Обратимся, например, к чуть ли не самой известной части комплекса – «Сотворению Мира». Согласно христианской традиции, Бог создал праматерь Еву из ребра Адама. На древнееврейском языке, однако, это описано словами ha-tzelah, т.е. из бока Адама. Раввинический комментарий объясняет, что она была сотворена не из головы Адама, поскольку это могло внушить высокомерное чувство, будто она выше его; если же Бог сотворил ее из его ног, то она считала бы себя подчиненной ему и могла бы сбежать; именно потому она была сотворена из его бока, чтобы быть ему в жизни равным партнером. Почти без исключений христианская живопись всех времен показывает Еву возникающей из ребра Адама. Микеланджело изображает Еву поднимающейся из его бока, – так как указано в еврейском первоисточнике.
Теперь перейдем к «Изгнанию из Рая», следующей по очередности фреске Микеланджело. Это диптих, т.е. картина, состоящая из двух секций. На той, которая слева, написана сцена искушения Евы запретным плодом. Но каким? Этот вопрос может показаться странным – кому не известно, что им было яблоко? Правда, понимание «древа знания» как яблони принадлежит христианской традиции, а еврейская, конкретно Талмуд, предлагает иное объяснение. Блех и Долинер пишут: «Мудрецы основывают свой вывод на мистическом принципе, согласно которому Бог никогда не ставит нас перед трудностью, если он уже не создал ее решение внутри нее самой. Отсюда они предполагают, что Древо Знания было фиговым деревом. И в самом деле, между тем как немедленным результатом прегрешения Адамы и Евы явился стыд, рожденный их новым осознанием своей наготы, Библия рассказывает нам, что средством избавления от него стали фиговые листья, которыми они себя прикрыли. Сострадательный Бог позаботился о лечении последствий греха тем же самым объектом, который его причинил». Вглядимся внимательно в плоды, которые свешиваются из руки змея, - это фиги.
Еще одна новация художника – запретный плод с дерева срывает не Ева, а самолично Адам. Опять же это идет вразрез с христианским истолкованием библейского рассказа, обвиняющим во всем женщину. Мы можем и сами заметить в тексте Книги Бытия, что Адам неточно передал Еве слова Бога: он сказал ей, что нельзя трогать дерево в середине райского сада, а не «древо познания добра и зла»; он также «додумал», что если она дотронется до дерева, то умрет, чего Бог вообще не говорил. Соответственно еврейский мидраш двухтысячелетней давности уточняет, что, искушая Еву, змей ее слегка подтолкнул, отчего она коснулась дерева, – и ничего с ней не случилось. Далее обмануть бедную женщину было проще простого. Авторы «Тайн Сикстинской капеллы» делают вывод: Микеланджело решил показать, что и Адам виноват в нарушении Божьего запрета, чего до него не имело места в западных интерпретациях первородного греха.
Но и это не все. Как обычно изображался дьявол-искуситель Евы на христианском Западе? Конечно, в облике змея. Иногда у него могла быть голова человека. А на фреске Микеланджело у него есть и руки, и ноги. Именно так описывается змей в мидраше: первоначально у него были руки и ноги.
Откуда художник Папы Римского Микеланджело Буаноротти мог набраться - если допустить правомерность гипотезы Блеха и Долинера – столь солидных знаний в области иудаики, притом что тогдашнее папство еврейскую веру на дух не переносило (хотя, что интересно, врачами почти у каждого хозяина Ватикана служили-таки евреи да и самого Юлия Второго пользовал от многочисленных болезней мудрец и знаток Торы Шмуэль Сарфари)? Для ответа на данный вопрос вспомним о том периоде Ренессанса, который был связан с правлением во Флоренции семьи Медичи, в особенности Лоренцо Великолепного, и который оказал решающее влияние на формирование мировоззрения Микеланджело.
При дворе Лоренцо Великолепного собрались тогда самые выдающиеся деятели итальянской культуры – философы, художники, поэты. Здесь была воссоздана «Афинская школа» Платона, в которой преподавали, а точнее делились своими знаниями выдающиеся мыслители Марсилио Фичино и Пико делла Мирандола. Обширные их познания включали в себя и еврейское культурное наследие. Особенной начитанностью в нем отличался Пико, владевший, между прочим, крупнейшей в средневековой Европе библиотекой еврейских книг и, в частности, самой объемной коллекцией книг по Каббале. В штудировании еврейских текстов ренессансным гуманистам помогали авторитетные раввины, – при Медичи евреям было позволено селиться и исповедовать свою веру во Флоренции. Именно с Пико молодой Микеланджело, который с 1489 г. состоял в созданной Лоренцо своего рода скульптурной студии и жил у него во дворце, осваивал и язык древнееврейский, и Талмуд, и всю прочую ученость народа Библии. Там же познакомился он и с доктринами неоплатоников, пытавшихся объединить различные религиозные школы в универсальное для всех людей учение. Это стремление ко всеобщей гармонии было впитано гениальным юношей столь глубоко, что, как полагают Бенджамин Блех и Рой Долинер, оно не просто отразилось в наиболее знаменитом его художественном творении – фресках Сикстинской капеллы, но и стало его скрытым для непосвященных, но явным, если подойти к ним под нужным углом зрения, идейным посланием.
В произведении «неоплатонического каббалиста» Микеланджело авторы книги усматривают закодированную мудрость каббалистического мироустройства, ссылки на символику цифр и букв и прочие тонкости, от которых голова идет кругом, если еще помнить и то, что время активного общения будущего мастера с Фичино и делла Мирандола заняло разве что три года – в 1492 году, когда Лоренцо Медичи умер, Микеланджело было всего 18 лет. И все же определенные элементы филосемитизма в его творчестве, усматриваемые Блехом и Долинером, выглядят достаточно интригующе. Взять, к примеру, созданную скульптором как раз в 1492 году деревянную статуэтку, изображающую распятого Христа. Надпись на ней – в отличие от традиционной латинской аббревиатуры I.N.R.I (Iesus Nazarenus, Rex Iudeorum – Иисус Назореянин, Царь Иудейский) – повторена на трех языках: древнееврейском, греческом и латинском, причем порядок букв двух последних повторяет первый: читать надо справа налево. (Вероятное объяснение этому авторы находят в почти не подлежащем сомнению знакомству Микеланджело с современной ему находкой в одной из римских церквей реликвии, подписанной таким же способом.) Но мало того – вместо слов Melech ha-Yehudim (царь евреев) Буаноротти написал: Melech me-Yehudim (царь из евреев). И в этом, по мнению, Блеха и Долинера, «состоит большая разница». После смерти Лоренцо власть во Флоренции стала переходить к приверженцам фанатичного проповедника Джироламо Савонаролы и тем влиятельным кланам, которые всегда противились допуску евреев в этот город. «Микеланджело, - считают авторы книги, - хотел напомнить людям ума, культуры и учености, что Иисус, которому поклонялась Церковь, был евреем, произошел от еврейского народа и еврейской религии – того самого народа и той самой веры, которые Церковь тогда преследовала... Всего семнадцати или восемнадцати лет от роду Микеланджело встал на путь протестного, скрытого искусства с особым посланием – путь, которым он следовал вплоть до Сикстинской капеллы».
И, возвращаясь к ней, сразу же укажем на аналогичную по смыслу деталь, выявившуюся после проведенных не так давно реставрационных работ, - на левом рукаве библейского праведника Аминадава нарисован желтый кружок, знак, введенный в 1215 году Четвертым Латеранским Собором для ношения евреями, дабы отличать их от добрых христиан. Само по себе, такое смешение времен уже о чем-то говорит. Не надо забывать при этом, что Сикстинская капелла всегда была и остается местом официальных собраний папского двора, и это им, правителям Церкви, восседающим под потолками капеллы, Микеланджело таким образом, как бы адресует вопрос: «Вот как вы третируете семью Господа нашего?» (Естественно недоумение: как же это не заметили ни папа Юлий Второй, ни его советники? Дело в том, полагают Блех и Долинер, что маленький желтый кружок просто был почти неразличим на потолке, до которого снизу было больше 20 метров, а потом копоть и сажа сделали его и вовсе невидимым).
«Ведомые авторами, мы приходим к осознанию того, что Микеланджело сотворил в стенах Сикстинской капеллы грандиозное и тонко задуманное тайное послание, чтобы передать множество завуалированных, но мощных призывов к примирению – между разумом и верой, еврейской Библией и Новым Заветом, христианином и евреем». Так пишет в предисловии к исследованию Бенджамина Блеха и Роя Долинера один из ведущих мировых экспертов по музеям Ватикана профессор Энрико Брускини, католик по вероисповеданию. Неужто и в самом деле мы имеем дело с феноменальным открытием, ниспровергающим устоявшиеся представления о величайшем памятнике христианского искусства? Видимо, об этом говорить еще рано. Некоторые видные специалисты скептически отнеслись к изложенным выше идеям. Историк искусства Барбара Уиш из State University of New York (Cortland) высказалась в том плане, что «предполагать, будто Микеланджело был экспертом по еврейской теологии и защитником еврейской общины, означает такой скачок веры, который невозможно подкрепить историческими фактами». По мнению Лиз Лев из римского Duquesne University, авторы настолько увлечены деталями, что это мешает им разглядеть общую картину. В течение своей жизни, продолжает данную мысль профессор Washington University в Сент-Луисе Вильям Воллес, Микеланджело все более глубоко погружался в христианство, и развернутый им мир языческой древности ни в коей мере тому не противоречит, а напротив, является дополнением к христианской теологии. И уж совсем достается авторам на орехи от рецензента английской газеты The Times Кристины Руис, одно только название статьи которой, «Новый “Код да Винчи”», сразу ставит точки над «и». «Микеланджело и в самом деле впитал классическую и гуманистическую философию во Флоренции, и свидетельства этому имеются в его живописи, однако авторы утрируют эту идею до абсурда, обессмысливая любые правомерные возражения... Интерпретация почти каждой картины чудовищно искажена, чтобы навязать ей еврейское объяснение». И на свой же вопрос: «Есть ли хотя бы малейшая вероятность того, чтобы Микеланджело заполонил самую важную церковь христианского мира ересью и иудаизмом?» она отвечает доходчивой для каждого современного англичанина параллелью: «Если бы вы были Романом Абрамовичем и владели клубом “Челси”, то позволили бы вы какому-нибудь художнику расписать свою новую штаб-квартиру символикой “Манчестер Юнайтед?”».
Футбольная ирония понятна, но у судьбы своя ирония. Когда в середине 19 века власти Флоренции решили придать базилике Санта Кроче, в которой был похоронен Микеланджело, новый экстерьер, для этой работы был приглашен архитектор Николо Матас, по происхождению еврей – времена уже были не те. И все же - имени твоего нигде на фасаде указано быть не должно, сказали ему. Тогда Матас потребовал, чтобы над входом в храм была изображена внушительных размеров звезда Давида, и получил согласие. Так и покоится прах создателя Сикстинской капеллы в католической церкви, украшенной самым известным знаком иудейства, - чем не демонстрация той веротерпимости и лояльности к евреям, которую он, по убеждению авторов описанной книги, воплотил своим искусством!
http://nasheslovoblog.livejournal.com/12752.html
ночью видать ходила?))) (шучу) [взломанный сайт] сейчас попробую найти изображения
